Констанция. Книга первая - [33]

— Тогда поехали к ручью, я хочу посмотреть на рыб.

— Нет, Констанция, мой конь устал, к ручью мы поедем завтра.

— А можно, Виктор, я поеду туда с Жаком или Клодом?

— Думаю, они не смогут тебе отказать.

Виктор склонял голову и целовал девочку в затылок.

— Зачем ты меня целуешь, Виктор? — спрашивала Констанция.

Суровый мужчина задумывался, не зная как объяснить свое поведение.

— Наверное, потому что я тебя люблю, Констанция.

— Любишь? — восклицала девочка. — А я вот не знаю, люблю тебя или нет. Иногда мне кажется, что я тебя очень боюсь, что ты злой и страшный, а иногда мне с тобой очень хорошо.

— И когда же я кажусь тебе страшным? — интересовался мужчина.

— Тогда, когда ты меня не видишь и разговариваешь со слугами или с крестьянами.

— О, да! — восклицал Виктор. — С этими мерзавцами надо держать ухо востро, ведь они только и норовят сделать какую-нибудь пакость или что-нибудь стащить из нашего добра.

— А почему тогда ты так злобно разговариваешь с отцом?

— Он уже слишком долго, Констанция, живет на этом свете и слишком привык всем распоряжаться, всем отдавать приказы. А мне уже надоело ему подчиняться, потому что я большой.

— Да, Виктор, ты очень большой. Но, пожалуйста, не обижай Гильома, ведь он очень старенький и очень хороший.

Странное дело, но все Реньяры относились к Констанции как к самому большому своему сокровищу. Они не отпускали ее от себя ни на шаг. Вечно при ней кто-нибудь находился. И если Виктор и Клод куда-то уезжали, то при ней был Жак, а если все братья покидали дом, то она находилась все время рядом с Гильомом.

— Почему я никуда не могу пойти одна? — изредка возмущалась Констанция.

— Потому что ты еще очень мала и очень красива.

— Так разве это плохо, Гильом?

— Нет, это очень хорошо, но тебя могут украсть, ведь вокруг очень злые люди и они все ненавидят нас.

— А меня за что они ненавидят?

— Тебя? — Гильом Реньяр задумался, раскачиваясь в старом резном кресле. — Тебя, Констанция, они ненавидят за то, что ты тоже Реньяр, что ты одна из нас.

— Какие же они плохие и злые!

— Да-да, Констанция, запомни это навсегда и никуда не отходи от дома одна. Никогда не доверяй соседям и никого не слушай, что бы тебе ни говорили, какие бы посулы ты не слышала от посторонних.

— Гильом, а когда я вырасту и стану большой, я тоже буду жить с вами? Старик улыбался.

Когда ты станешь взрослой девушкой, я найду тебе достойного жениха, если, конечно, доживу до этого времени.

— А ты что, Гильом, собираешься умирать?

— Я уже давно собирался умереть, но с твоим появлением в моей жизни появился смысл, и я живу для тебя, живу только за тем, чтобы оберегать тебя от всяких неприятностей и несчастий. А еще, дорогая, — Гильом притягивал девочку к себе и нежно склонялся над ней, — еще, дорогая, я хочу выпить на твоей свадьбе.

— А у меня будет свадьба?

— Конечно, обязательно.

— А мой жених будет красивый?

— О, да, твой жених будет не только красивым, но и очень богатым. Лишь бы за кого я тебя не отдам, ты мне слишком дорога.

— Но ведь, Гильом, если я выйду замуж, то мне придется уехать из этого дома, а как же ты? Старик беспомощно разводил руками.

— А ты знаешь, что мы сделаем, — улыбка сияла на лице Констанции, — я обязательно заберу тебя с собой, куда бы ни уехала.

Сердце старика таяло, на глаза наворачивались слезы. Он дрожащей рукой вытирал их, пытаясь скрыть их от девочки.

— Ты плачешь? — замечала слезы Констанция.

— Нет-нет, моя маленькая, я не плачу, просто ветром занесло в глаз соринку.

— Соринку? — восклицала Констанция и смотрела на окна. — Но ведь все закрыто…

— Это кусочек табака. Я хотел раскурить трубку, а кусочек табака попал мне в глаз.

Констанцию такой ответ вполне удовлетворял и она успокаивалась.

Год шел за годом, Констанция все больше и больше забывала свое прошлое. Она все чаще и чаще останавливалась перед зеркалом, прикасалась кончиками пальцев к своему лицу, откидывала за спину длинные волнистые волосы, развязывала шнурок на груди и любовалась на массивное золото, украшенное огромной перламутровой жемчужиной. Иногда жемчужина казалась ей розоватой, как солнце на рассвете, а иногда матово-холодной, как полная луна, выплывающая из-за дальних холмов.

Констанция всматривалась в свое лицо и пыталась найти сходство с Реньярами. Но оно было абсолютно не похоже ни на одно из них. Ее глаза немного отливали зеленью, как китайская яшма.»Странно, — думала Констанция, — почему же я ни на кого из Реньяров не похожа? Ведь я тоже принадлежу к их роду. Наверное, я похожа на свою мать. Как жаль, что нет портрета и я не могу сравнить!»

Пару раз Констанция пробовала обратиться с вопросами к самым старым слугам Реньяров. Но те испуганно шарахались в стороны и замолкали, до этого будучи такими приветливыми и ласковыми. Ведь они навсегда запомнили суровый наказ старого Реньяра, отданный в тот день, когда маленькая Констанция появилась в их доме.

— Если кто-нибудь из вас, — сказал старый Гильом, собрав всех слуг, — расскажет этой девочке, откуда она взялась, можете быть уверены, я отрублю голову любому собственными руками.

Слуги прекрасно знали, что Гильом Реньяр никогда не бросает слов на ветер и каждое его обещание будет выполнено.