Конспирация, или Тайная жизнь петербургских памятников-2 - [16]

Вот тогда и удивился, как крепко забыта (на момент моего удивления) Раймонда Дьен. Но тогда еще не было Википедии.

Сейчас о подвиге Раймонды Дьен любой может узнать в Интернете, и, если честно, меня это обстоятельство сильно отвращает от написания очерка. А ведь не так давно еще, когда имя Раймонды Дьен, поглощенное мраком забвения, с этим памятником никак в умах соотечественников не соотносилось, у меня просто руки чесались написать поскорее про памятник, совершенно неправильно понимаемый нами. Да, молодая женщина на пьедестале действительно останавливает поезд, но не для того, чтобы предотвратить крушение. Наоборот, на железной дороге она сознательно создает рискованную ситуацию.

В двух словах история такова.

Произошло это во Франции на антивоенном выступлении в тот по случайному совпадению февральский день, когда в СССР отмечалась тридцать вторая годовщина Советской армии и Военно-морского флота. В те далекие времена Франция вела колониальную войну в Индокитае, а миролюбивая общественность планеты поддерживала национально-освободительную борьбу вьетнамского народа. В город Тур прибыл эшелон с танками, предназначенными для отправки в Индокитай, – коммунистически настроенные рабочие устроили демонстрацию, Раймонда Дьен легла на рельсы и вместе с другими женщинами, тут же последовавшими ее примеру, задержала поезд на выезде со станции, что позволило демонстрантам из числа мужчин на время оккупировать состав и слегка повредить военную технику Поезд простоял порядка девяти часов, а дали Раймонде Дьен за саботаж год, но благодаря протестам прогрессивного человечества отважную коммунистку через полгода выпустили на волю, правда, поразив в правах еще на долгое время. Таким образом, она стала активным борцом за мир во всем мире.

За подробностями прошу в Интернет.

Именно в Интернете прослушал я вокальное произведение «Раймонда Дьен» в исполнении Надежды Обуховой, нашего легендарного меццо-сопрано (с ее раритетной пластинки «Романсы и песни», представленной в остальном Брамсом, Шуманом и другой классикой).

Сам Сергей Прокофьев, тяжело уже больной, включил тему Раймонды Дьен в свою ораторию «На страже мира», а стихи для оратории написал Самуил Маршак. Относительно Дьен женский хор поет следующее:

На свете нет прочнее стен,

Чем те живые люди,

Что могут, как Раймонда Дьен,

Орудья встретить грудью.

В полной редакции оратории этому четверостишию предшествовали еще два, непосредственно раскрывающих содержание подвига:

Чтоб голос воющих сирен

Не возвещал тревоги,

Решилась лечь Раймонда Дьен

На полотно дороги.

Пред ней со скрежетом колес,

В пути меж полустанков,

Остановился паровоз

С тяжелым грузом танков.

А еще, говорят, на эту же тему была песня, которую разучивали побывавшие в пионерах раньше меня, но ее слова мне не известны.

Так что нет ничего удивительного, что подвиг Раймонды Дьен практически немедленно увековечили в бронзе. А через четыре года для пущей убедительности еще и продублировали памятником-двойником.

А дальше ее стали забывать.

В мои школьные годы все уже знали другого борца за мир – Анджелу Дэвис, обладательницу невероятно пышной прически, ставшей в СССР символом борьбы за демократию и социальный прогресс, которых так не хватало США; все в нашей стране требовали освобождения Анджелы Дэвис из американской тюрьмы, и была она младше Раймонды Дьен на пятнадцать лет, чего мы уже знать не могли, потому что к этому времени Раймонду Дьен в Советском Союзе порядком забыли. В середине восьмидесятых астрофизик доктор Хайдер бросил вызов администрации президента Рейгана и объявил голодовку против программы звездных войн и ядерных испытаний. Его никуда не сажали, он сам сидел около ограды Белого дома по своему расписанию. Этот борец за мир уже воспринимался как фигура трагикомичная: его «голодовка» длилась около семи месяцев, да так и закончилась ничем. Ораторий ученому не посвящали, но Федор Чистяков, лидер группы «Ноль», сочинил про него песню, мне случилось ее услышать в исполнении автора на рок-фестивале во Дворце молодежи («…и тут мы узнали радостную весть-снова стал есть – доктор Ха-а-а-а-айдер – доктор Ха-а-а-а-айдер —»).

В конце прошлого и начале нового тысячелетия Раймонду Дьен в нашей печати практически не вспоминали – ну разве что в связи с этим памятником могли упомянуть в специальных справочных изданиях. Годы ее жизни в этих скупых заметках определяли так: (1929 – ?). Сегодня Интернет насчет вопросительного знака не оставляет сомнений. Скульпторы, художники, композиторы, оперные певцы, общественные и государственные деятели, прославлявшие это красивое имя, отошли в мир иной, а та, кому воздвигли более полувека назад прижизненный памятник, жива и сейчас (когда я это пишу) – так что долгих ей лет и здоровья.

Не знаю, видела ли Раймонда Дьен бронзовую себя рядом с бронзовым рельсом, и вообще знает ли она о наличествовании в Петербурге ей памятника (даже двух), но, по-моему, для всего нашего бренного мира есть что-то запредельно невероятное в этом двояком присутствии: более полувека одновременно сосуществуют памятник человеку и человек, которому он поставлен!