Консолидация - [7]

Она снова пожала плечами.

Контроль не собирался на первый раз зависать, вместо того скользя над местностью, чтобы картографировать просторы территории, которую хочет охватить вместе с ней. И потому двинулся дальше.

— Что вы помните о своем муже?

— А какое это имеет отношение?

— Отношение к чему? — внезапный выпад.

В ответ ни звука, так что Контроль подтолкнул ее снова:

— Что вы помните о своем муже?

— Что он у меня был. Какие-то воспоминания перед переходом, как о лингвисте.

Умный шаг — увязать это, чтобы все выглядело единым и неделимым. Расплывчатость вместо четкости.

— А вы знали, что он вернулся, как и вы? — осведомился он. — Что он был дезориентирован, как и вы?

— Я не дезориентирована, — огрызнулась она, подавшись вперед, и Контроль отпрянул. Он вовсе не испугался, но на миг подумал, что должен бы. Компьютерные томограммы мозга в норме. Были приняты все меры проверки на все, хоть отдаленно напоминающее инвазивные виды. Или «посторонних», как выразилась Грейс, по сей день не в силах произнести слово, хоть отдаленно напоминающее «внеземной». Если здоровье Кукушки как-то и переменилось по сравнению с имевшимся до отправки, то лишь в лучшую сторону: токсины, присутствующие в организмах большинства современных людей, обнаружились у нее и остальных в концентрациях значительно ниже нормы.

— Я вовсе не хотел вас обидеть, — сказал Контроль, прекрасно понимая, что она все-таки действительно дезориентирована. Что бы она там ни помнила или не помнила, биолог, которую он узнал по предэкспе-диционным стенограммам, не стала бы выказывать раздражения настолько быстро. И чего он до нее докопался?

Контроль взял пульт дистанционного управления, лежавший рядом с папкой, и дважды нажал на кнопки. Плоскопанельный телевизор на стене слева от них с шипением ожил, показывая пикселизованное, размытое изображение биолога, стоящей на заброшеной стоянке почти так же неподвижно, как бордюр или кирпичная стена перед ней. Все изображение было окрашено в тошнотворно-зеленый цвет ночной камеры наблюдения.

— Почему пустая стоянка? Почему мы нашли вас там?

Индифферентный взор и ни слова в ответ. Контроль позволил видео крутиться дальше. Нескончаемые фоновые повторы порой доводят допрашиваемого. Но обычно видеоматериал показывает, как подозреваемый ставит сумку или сует что-то в урну.

— Первый день в Зоне Икс, — сказал Контроль. — Пеший переход до базового лагеря. И что происходило?

— Ничего особенного.

Детей у Контроля не было, но ему представлялось, что на более-менее такой же ответ сподобится подросток, отвечая на вопрос, что сегодня было в школе. Пожалуй, стоит на минуточку завернуть обратно.

— Но чертополох вы помните очень и очень хорошо, — заметил он.

— Не пойму, почему вы привязались к этому чертополоху.

— Потому что сказанное вами предполагает, что вы помните некоторые из своих наблюдений в экспедиции.

Воцарилась пауза, и Контроль понял, что биолог уставилась на него. Ему хотелось дать ответный залп, но что-то предостерегло его против этого. Что-то заставило его почувствовать, будто сон о падении в хляби мог настичь его.

— Почему меня держат здесь в плену? — спросила она, и Контроль почувствовал, что снова может без опаски смотреть на нее, словно момент опасности пришел и ушел.

— Вы вовсе не в плену. Это входит в процедуру разбора.

— Я не могу выйти.

— Пока нет, — признал он. — Но сможете.

Разве что в другое заведение: пройдет года два или три, если все пойдет хорошо, прежде чем хоть кому-нибудь из вернувшихся позволят выйти в большой мир. Юридически они оказались в серой зоне, зачастую без веских на то оснований именуясь угрозой национальной безопасности.

— Я нахожу это маловероятным, — заявила она.

Контроль решил попытать удачу снова.

— Если не чертополох, то что же имеет отношение? — осведомился он. — О чем я должен вас спрашивать?

— Разве не в этом ваша работа?

— Какая моя работа? — хоть он и прекрасно понял, что она имела в виду.

— Вы ведь возглавляете Южный предел.

— Вам известно, что такое Южный предел?

— Да-а-а, — гортанно, чуть ли не с шипением.

— А как насчет второго дня в базовом лагере? Когда начались странности? — А начались ли? Придется полагать, что начались.

— Не помню.

Контроль наклонился вперед:

— Я могу погрузить вас в гипноз. У меня есть такое право. Я могу это сделать.

— На мне гипноз не работает, — бросила она, не скрывая отвращения перед его угрозой.

— Откуда вам известно? — Момент дезориентации. Она что, выдала что-то такое, чего выдавать не хотела, или вспомнила нечто, до сих пор для нее утраченное? Уловила ли она разницу?

— Просто знаю.

— Для полной ясности: мы могли бы заново обработать вас и погрузить в гипноз. — Сплошной блеф, да притом это повлекло бы осложнения по части логистики. Чтобы сделать это, Контролю пришлось бы отослать ее в Центр, и она исчезла бы в этой утробе навечно. Контроль смог бы просматривать отчеты, но больше никогда не получил бы к ней прямого доступа. Не говоря уж о том, что не так-то ему и хотелось заново обрабатывать ее сознание.

— Только попробуйте, и я…

Она ухитрилась прикусить язык на грани того, что звучало как начало слова «убью».