Консервативный вызов русской культуры - Красный лик - [5]

Часто в поездках по центрам русской эмиграции, в Мюнхене и Франкфурте-на-Майне, в Джорданвилле и Монтерее, в Париже и Брюсселе, встречаясь с ветеранами власовского движения, с поседевшими энтээсовцами, бойцами антибольшевизма: такими, как Олег Красовский, Глеб Рар, Григорий Климов, Николай Рутченко, Аркадий Столыпин, Абдурахман Авторханов, Николай Моршен, Петр Будзилович, - я поражался сходству их консервативного сознания, их традиционализма в эстетике, в морали, в быту с подобным же консервативным сознанием наших красных отцов. Да и третья, либерально-космополитическая эмиграция к ним отнеслась так же враждебно, как к каким-нибудь нашим Семену Бабаевскому и Ивану Шевцову. Впрочем, и они расхристанных шестидесятников критиковали в своих изданиях не хуже "Нашего современника". И как восторженно все они, эти русские власовцы, энтээсовцы и потомки белогвардейцев, принимали писателей русского национального направления в их знаменитой поездке в начале девяностых годов по Америке?! Казалось бы, вот оно, произошло - национальная Россия встретилась, красные и белые державники соединились... Станислав Куняев и Виктор Лихоносов, Леонид Бородин и Павел Горелов, Светлана Селиванова и Эрнст Сафонов, Олег Михайлов, - пожалуй, за исключением Куняева, все вполне умеренные просвещенные патриоты, кто красного, кто белого толка. Иные даже с либеральной прокладочкой, но прозванные в американской либеральной прессе грозно: "десант советских нацистов в Вашингтоне". Как радостно принимали их постаревшие белогвардейцы... Прошло года два - и русская национальная эмиграция отвернулась от нашего патриотического движения. Да и сама эта дружная команда писателей разошлась по разным патриотическим непримиримым группировкам.

А ведь совпадало практически все в их программах. Кроме отношения к красной идее у одних, к белой идее у других. Не было понимания, да и до сих пор нет, что оба этих лика уже навсегда остались красивыми монументами трагической истории России. Еще живые наследники их идей до удивления схожи в нравственном максимализме, в жертвенном отношении к России, в следовании традициям великой русской культуры. И так же тотально, с истинно русским максимализмом, непримиримы друг к другу.

Я, как давний и законченный эстет, давно и искренне любуюсь классической завершенностью их ликов. С детства люблю классическую законченность звука, цвета, жеста, поступка, деяния. Мне понятен недавний неизбежный выход высоко уважаемого Игоря Ростиславовича Шафаревича из редколлегии "Нашего современника", понятна максималистская непримиримость моего давнего друга Леонида Бородина к любым поползновениям в красноту, я вижу царственную гармонию у Ильи Глазунова... Я понимал неизбежность ожесточенной публицистики Татьяны Глушковой и Сергея Кара-Мурзы, предугадываю воинственную реакцию Владимира Бушина. Как языческие воины древности, они не хотят покидать свои священные камни красного лика...

Но у русского патриотизма всегда был и есть третий лик - текучий живой русский лик приспособления к своему меняющемуся народу. Приспособления не к власти, не к материальному бытию, а к текучему лику самого русского народа. Как писал Юрий Кузнецов о России: "Ты меняла свои имена, / Но текучей души не меняла...". Живой лик - значит, перетекающий из чего-то во что-то, значит, как всякий живой человек, оставляющий за собой и грязное белье, и грязную посуду,

и, извините, даже грязные экскременты. Живой человек, живой народ, живое государство - с грязью и несовершенством. Только завершенность чиста и совершенна в своей красоте. Хотя и белый мрамор или красный гранит завершенных памятников завершенным идеям тоже требуют чистки время от времени. Что же говорить о живом, меняющемся лике патриотизма, искренне пытающемся помочь сегодня своему же народу?! Я сразу и решительно отбрасываю всех довольно многочисленных квазипатриотов, текущих за своей корыстью или за своим спонсором. Но такие есть и внутри завершенных ликов. Пытаюсь разобраться в целях и задачах текучего лика патриотизма.

Конечно, могли бы все как один умереть за белое дело в гражданскую войну. И не было бы ни России, ни русской культуры, ни "Белой гвардии", ни "Тихого Дона".

Когда-нибудь, достигнув совершенства,

Великолепным пятистопным ямбом,

Цезурами преображая ритмы,

Я возвращусь в Советскую страну,

В Союз советских сказочных республик,

Назначенного часа ожидая,

Где голос наливался, словно колос,

Где яблоками созревала мысль,

Где песня лебединая поэта

Брала начало с самой первой строчки

И очень грубо кованные речи

Просторный возводили Храм Свобод.

Там человек был гордым, будто знамя,

Что трепетало над рейхстагом падшим

И обжигало пламенем незримым,

Как Данту, щеки и сердца всерьез.

Какая сила и какая воля

Меня подбрасывала прямо к солнцу!

Гремели грабли и мелькали вилы

И тяжелели легкие слова.

... От гроз бегут истрепанные травы

и убежать не могут через степи;

а посредине ливня - легкий мерин...

блаженно рдеют лица у крестьян...

Борис Примеров

КРАСНЫЙ ЛИК

РЕПРЕССИРОВАННОЕ ПОКОЛЕНИЕ

ПОБЕДЫ

Люди этого поколения не знали пощады. Они родились в предреволюционные и первые революционные годы и тогда же в немалом количестве погибли: от голода, холода, разрухи, красного и белого террора. Дети гражданской войны - читайте о них в "Котловане" А.Платонова, в "Солнце мертвых" И.Шмелева. Они вымирали в великий голод 1933 года, они строили ДнепроГЭСы и Магнитки. Хорошую жизнь они с детства откладывали на потом. Они же оказались и главным фронтовым поколением, миллионы их лежат на полях России и Белоруссии, Украины и Польши. Война, эта еще одна чудовищная репрессия XX века, избрала их своими жертвами. Впрочем, не обошли их и все остальные репрессии. В любой семье найдется из этого поколения родственник, погибший на фронте, и родственник, прошедший ГУЛАГ. Когда мой дядя Прокопий Галушин, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза, фронтовой соратник поэта Константина Ваншенкина, совершал свой подвиг в Венгрии в 1945 году, другой мой близкий родственник сначала вместе с другими зэками строил первый БАМ, а в годы войны - рокадные фронтовые дороги в Карелии и Архангельской области. Я горжусь судьбой и того и другого.