Кони - [19]

Я слыву человеком справедливым, способным, деловым, но вспыльчивым и неуживчивым. Неуживчивым же называют у нас, не знаю как у вас, человека, который ради частных отношений, ради дружбы или светского знакомства, не жертвует общественными интересами. Воюю с взяточниками и истребляю их, как собака зайцев; куда являюсь, оттуда они исчезают, как птицы ночныя перед восходом солнца».

Близкое общение с Николаем Петровичем несомненно оказало влияние на формирование мировоззрения молодого Кони. Особую симпатию он почувствовал к старому служаке после того, как Колюбакин, прослушав статью ополчившегося на «унылость» Тургенева князя Одоевского, воскликнул: «Каков наш Одоевский! Так и валяет картечью в соловья!..» Под суровым обликом боевого генерала скрывалась нежная и чуткая к прекрасному Душа.

Одоевский читал свою статью в заседании Общества любителей словесности, куда Кони ходил вместе со своими друзьями-студентами. На одном из заседаний общества Кони слышал чтение Писемским отрывков из только что законченного им романа «Взбаламученное море».

Впервые он увидел Алексея Феофилактовича еще в Петербурге, когда Литературным фондом был поставлен спектакль «Ревизор», в котором играли Достоевский, Тургенев, Островский, Некрасов, Григорович и другие писатели. Городничего играл Писемский. Был занят в этом спектакле и Федор Алексеевич Кони. Но лично познакомился Анатолий с Писемским только в Москве.

У Писемского, на Басманной и на Пресне, он бывал раз в две недели вместе с Куликовым и Кирпичниковым: «Вечер тянулся часто довольно скучно, так как большинство играло в карты, но рано подававшийся ужин вознаграждал за эту скуку, и мы жадно внимали интереснейшим рассказам и воспоминаниям хозяина и его обычных посетителей — А. Н. Островского и скульптора Рамазанова — и поучительным спорам между ними. Последние часто касались Шекспира, значение и смысл произведений которого выяснялись при этом всесторонне».

Кони уже закончил учебу, когда в августе 1865 года у себя на даче под Москвой (в Давыдовне) Писемский читал ему и Куликову новую драму «Бывые соколы». Чтение произвело на молодых людей неизгладимое впечатление — и трагизмом сюжета драмы и «яркими, до грубости реальными, красками. В этой драме был соединен и, так сказать, скован воедино тяжкий и неизбежный рок античной трагедии с мрачными проявлениями русской жизни, выросшей на почве крепостного права».

Последовавшее затем вечернее чаепитие было омрачено приверженностью Алексея Феофилактовича к рюмке. На упреки Кони и Куликова помрачневший писатель сказал:

«Не могу я спать без этого. Они — вот те, о ком я вам читал, не дают мне спать. Стоят вокруг меня и предо мной всю ночь и смотрят на меня, — и живут и не дают мне заснуть!»

С горьким чувством обиды за погибающий талант уходил в тот вечер Кони от писателя…

Среди людей, с которыми близко общался Анатолий в свои студенческие годы, были композитор Алексей Николаевич Верстовский, автор музыки к опере «Аскольдова могила» и популярного романса «Черная шаль», знаменитый актер Малого театра Михаил Семенович Щепкин, в доме которого Кони познакомился со многими известными артистами разных поколений.

5

…В студенческую аудиторию, чуть прихрамывая, входит мужчина в узеньком вицмундире, фалды которого при каждом шаге качаются из стороны в сторону, как маятник. Он занимает место на кафедре и, окинув добродушным взглядом студентов, произносит:

— Ну что такое родовой быт? — И, улыбнувшись, добавляет: — Черт ли в нем?.. Посмотрим-ка на размеры судной виры по уставу детей Ярослава и увидим, что полагалось, когда кто кому съездит в рожу. Это будет серьезнее пустых разговоров о родовом быте.

Студенты уже догадываются, что профессор истории русского права Иван Дмитриевич Беляев «пустил стрелу» в С. М. Соловьева, написавшего серьезное исследование о родовом быте.

— Что такое исследование профессора Соловьева? — добавлял Беляев. — Не что иное, как следственное дело о русской истории…

Так вспоминал Анатолий Федорович об одном из университетских профессоров, лекции которого носили довольно «усыпительный характер».

Кони оставил о своих учителях подробные и яркие воспоминания. «Незабвенный Никита» — профессор римского права Никита Иванович Крылов, Борис Николаевич Чичерин, Федор Михайлович Дмитриев, Василий Николаевич Лешков, Сергей Михайлович Соловьев, Сергей Иванович Баршев — в записках Кони мы видим этих колоритных ученых с их достоинствами и недостатками, с их чудачествами, симпатиями и антипатиями… Это были люди различных взглядов и дарований, с непохожими судьбами. Константин Петрович Победоносцев, читавший курс гражданского судопроизводства, который записывал лишь один студент — старательный Анатолий Кони, — стал обер-прокурором синода, одним из самых влиятельных чиновников державы, а Борис Николаевич Чичерин, блестящий оратор и эрудит, умер в своем имении Караул в добровольном изгнании.

И. Д. Беляев и В. Н. Лешков, читавшие полицейское дело, были ярыми противниками реформ Петра Первого.

С большим удовольствием показал однажды Беляев своему студенту Кони лубочную картинку «Мыши кота погребают».