Кони - [161]
Выслушав исповедь, Кони задумчиво продекламировал:
— «И всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет…»
И пригласил гостя на свою лекцию в Кузнечный переулок, в Управление железной дороги.
Читал он о Льве Толстом. Читал так же захватывающе интересно, как и в прежние годы. После лекции было много вопросов, а потом Кони обратился к рабочим:
— Со мной мой бывший студент. Служил адвокатом, преподавал. Теперь сомневается — чем заняться, посоветуйте ему…
— Если учительствуете, потому что нравится, — идите и продолжайте, — сказал один из рабочих и посмотрел на Кони, словно искал его поддержки. — Дело нам очень нужное!
Помогал Копи и новой судебной власти. У него дома побывал вновь назначенный председатель губернского суда Нахимсон и представитель Наркомюста. Договорились, что Анатолий Федорович будет консультировать по особо сложным вопросам, читать лекции юристам.
Одна из самых значительных работ Кони в те годы — комментарий к первому Уголовному кодексу РСФСР. Он писал его со смешанным чувством — ему казалось, что он изменяет своим любимым Судебным уставам. Но в то же время Кони понимал, что перед новой властью стоят совсем другие социальные задачи, что для их выполнения и для защиты только что утвердившегося строя нужны особые временные меры.
Кони — Магазинеру.
«1.6(1922)
…Наконец я окончил и отослал статью «Введение в комментарий к уголовно-процессуальному кодексу 1922», составление которого стоило мне большой скорби. Это для меня составление своего рода панихиды по Судебным уставам, которым я служил всю жизнь. Старался в объективности изложения подражать Вашей прекрасной книге. Думаю о содержании статьи сделать доклад, когда… в Совете будет обсуждаться этот кодекс».
Кони — А. И. Южину-Сумбатову.
23 января 1926.
«Я с усердием «по разуму, но не по летам» предался чтению лекций о врачебной этике и экспертизе в Клиническом институте для вызываемых группами из провинций врачей, а так как у меня сверх того было по 8 час[ов] в месяц курса ораторского искусства в Институте техники речи и пришлось в Толстовские годовщины говорить речь (т. е. кричать) в Филармонии и делать большой доклад в Толстовском музее о письмах ко мне Толстого по вопросам свободы совести, то я, так сказать, надорвался (некоторые лекции продолжались по три часа)».
За несколько месяцев до смерти, 14 марта 1927 года, Кони читал в криминологическом кабинете ленинградского губернского суда (Фонтанка, 16) доклад «Самоубийство в жизни и законе».
Лекции, встречи, даже поездки по стране… Этот немощный старец служил действительно не по летам. В одном из документов его архива перечислено более 60 учреждений, где Кони читал лекции.
И — каждый день внимательное с карандашом чтение газет, журналов. В архиве Анатолия Федоровича сохранились большие папки с газетными вырезками. По его коротким комментариям, отчеркнутым абзацам и фразам можно проследить за тем, что особенно волновало и интересовало престарелого юриста.
Он одобрительно относится к мероприятиям по борьбе с алкоголизмом, начатым новой властью. Вырезает из «Красной газеты» заметку:
«В связи с усилением алкоголизма вновь открытый нервно-психиатрический диспансер при патолого-рефлексологическом институте развивает широкую борьбу с этим явлением… Студенты-медики будут обходить отделения милиции Володарского района, собирать сведения о привлеченных милицией за пьянство… А затем будут посещать квартиры этих людей и убеждать их лечиться».
Анатолий Федорович отметил публикацию в вечернем выпуске «Красной газеты» имен конкретных пьяниц: «За появление на улицах в нетрезвом виде, скандалы, драки, дебоши, сквернословие и нарушение порядка оштрафованы имярек…» В газете была даже введена специальная рубрика «На пьяном фронте». Публиковались и такие заметки: «За антисанитарию оштрафован владелец чайной столовой в доме 12 по улице Шкапина А. Я. Елисеев…»
Кони следил за прессой, внимательно изучая и обобщая все эти явления, используя в своих выступлениях. Возможно, готовил статью.
Особенно пристально следил он за развитием криминалистики.
В одном из номеров газеты Кони отметил выдержки из доклада наркомтруда Шмидта: число безработных перевалило за миллион, а по данным профсоюзов — еще выше. Нарком обращал внимание на необходимость улучшения работы биржи труда на «изживание безобразного явления кумовства и протекционизма».
В те годы начала расти так резко упавшая сразу после революции численность населения в Ленинграде. В городе уже проживало полтора миллиона жителей. А так как многие заводы работали еще не на полную мощность, а многие и вовсе не были открыты, появились безработные. В городе существовали ночлежные дома, беспризорники, развилась преступность.
Михаил Булгаков выступил со статьей «Акафист нашему качеству», в которой высмеял низкое качество одежды и ее дороговизну. Вера Инбер в статье «Лампочка припаяна» писала: «Москва наша велика и обильна, но порядка в ней еще чрезмерно много, благодаря чему жить становится почти невозможно».
В статье «Непобежденный враг» бичевался бюрократизм, анкетомания, громоздкая отчетность.
Землетрясение разрушило значительную часть Ленинакана. В заметке «На помощь Ленинакану» академики Н. Марр, С. Ольденбург, почетный академик А. Кони и другие ученые призывали: «Волна широкой общественной помощи должна двинуться навстречу волне армянского горя».
Знаменитый сыщик Владимир Фризе — неизменный герой произведений известного писателя Сергея Высоцкого — расследует самые запутанные преступления, которые порой не под силу распутать следственным органам. В романе «В интересах следствия» произошло ограбление квартиры известного московского коллекционера. Оперативники бессильны. И тогда коллекционер обращается к знаменитому сыщику с просьбой разыскать украденную коллекцию «малых голландцев».
В однотомник известного прозаика, мастера детективного жанра Сергея Высоцкого вошли роман «Не загоняйте в угол прокурора», повести «Третий дубль» и «Недоразумение». Произведения отличают острая фабула, крутой, напряженный сюжет.
Подвозя летним вечером солидного капитана дальнего плавания, молодой питерский таксист Евгений и не подозревал, что на самом деле перед ним матерый рецидивист, орудием в руках которого ему, Евгению, суждено стать...
Высокий гражданственный пафос повести "Смерть транзитного пассажира" заключен в твердом убеждении автора: человек, предавший Отечество, не имеет права называться человеком…
Отправившись ранним утром на рыбалку, обычный дачник становится свидетелем того, как машина сбивает на шоссе мужчину.Он бежит в ближайший санаторий вызвать скорую, а когда возвращается с врачом, то видит, что жертва дорожного происшествия исчезла.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.