Кони - [125]
Остается пролетарий и всякий сброд из отставных чиновников, очень часто обиженных и честолюбивых, нечистых на руку купцов, либеральных прикащиков, желающих ниспровержения… своего участкового пристава…»
Кони не знал рабочего класса России, не знал российской социал-демократии. Не случайно, что в 1905–1906 годах, когда он внимательно следил за развитием революционных событий и аккуратно собирал листовки, выпущенные различными партиями, обличающие самодержавие открытки и карикатуры, в его обширном архиве не оказалось ни большевистской программы, ни воззваний. Его взгляд на пролетариат мало отличался от взглядов других либералов.
«А какое время мы переживаем?! И чем все это антиобщественное движение еще кончится! Вот куда привело нас самодержавие, заботившееся только о себе и воспитавшее толпу — безнравственную и буйную, и о нравственном воспитании которой оно никогда не помышляло».
И снова ядовитый отзыв о партиях центра: «…а посередине стоят отупелые в своем своекорыстии чиновники и пустые болтуны, рассуждающие об углероде и кислороде, когда в окне пожар».
В напряженные дни, предшествующие первой русской революции, когда, казалось, сам воздух был накален, наэлектризован до предела и малейший повод — приход полицейского на студенческую конференцию, острая фраза оратора на благотворительном вечере, неловкость, допущенная кем-то из чиновников, — приводил к антиправительственной вспышке, само имя Кони для многих людей в сфере интеллигенции, студентов было символом противостояния вконец скомпрометировавшей себя власти.
Анатолий Федорович беспокоился, переживал. Ему не хотелось давать повод, чтобы газеты причислили его к возмутителям спокойствия. С эпитетом «красный» он уже давно свыкся, по прослыть революционером?! Нет, его оппозиция к существующему строю так далеко не шла. 5 ноября 1904 года он писал одному из своих друзей:
«В воскресенье я читаю лекцию (публичную) в пользу сестер русско-голландского санитарного отряда — и иду на нее с большой тревогою. Молодежь волнуется и готовится к демонстрациям в пользу конституции и против войны — и я имею предчувствие, что она изберет мою лекцию исходным пунктом демонстрации (это конечно, совершенно между нами). Откладывать лекцию (т. е. помощь нуждающимся) было бы малодушием, — вести ее под «шахом королю» при больном сердце большая жертва и даже опасность… Ну да никто как бог!»
Кони предчувствовал войну с Японией, предчувствовал даже разгром русской эскадры, направлявшейся на всех парах к Цусиме. «А теперь еще эта злополучная эскадра, идущая на гибель и вызывающая гибель на Россию!» — писал он вдове Бориса Николаевича Чичерина.
Анатолий Федорович глубоко сожалел о «шапкозакидательских» настроениях некоторой части русского общества перед войной, о недооценке возможностей молодого японского милитаризма и способностей его военных и дипломатов. Сам Кони познакомился с министром иностранных дел Японии Нисси в то время, когда тот служил еще рядовым сотрудником в японском посольстве в Петербурге. («Что хочет этот азиат? Ему, кажись, и черт не брат».)
«Время мы переживаем действительно странное и, скажу откровенно, страшное. Общество вырывается из пеленок, в которых его насильственно держали долгие годы, усыпляя его ум и атрофируя в нем чувство собственного достоинства. Но, вырываясь, оно хочет сразу бегать, еще не умея не только ходить, но даже стоять на ногах».
«ЗАРЕВО СВЕАБОРГА И КРОНШТАДТА…»
В июне 1905 года заболела Софья Андреевна. Лев Николаевич пригласил в Ясную Поляну профессора Снегирева. Владимир Федорович приехал с ассистентом Алексинским, назначил лечение. Днем Толстой сходил с профессором на речку Воронку, провел его по парку.
Потом, сидя на веранде, много говорили о последних событиях, о том, что крестьяне жгут барские усадьбы, о выступлениях рабочих.
Алексинский сказал:
— Необходима свобода печати, тогда многое можно будет разъяснить…
— Это вас касается, а 120 миллионов народа?.. — спросил Лев Николаевич, пронзительно взглянув на Алексинскою.
Снегирев рассказал о том, почему застрелился Морозов.
— Он гордился, что его рабочие не бастуют. Наобещал всяких уступок. Другие фабриканты пришли к матери с жалобами — сказали, что если они пойдут на такие уступки, то разорятся. Часть фабрики принадлежала матери, и она воспретила уступки. Савва Тимофеевич застрелился потому, что не смог выполнить обещанного…
Потом речь зашла о фабричных рабочих за границей. Лев Николаевич с юмором передал рассказ своего знакомого крестьянина Антона Щербака о Калифорнии: климат мягкий, вода хорошая, жилища удобные, люди не задиры, лошади кроткие, собаки не кусаются, но от скуки — только повеситься.
Вечером за чаем Лев Николаевич читал вслух «Опрокинутую телегу» и «Ягоды».
— Вот если бы была свобода печати! — было похоже, что Алексинский считал, что случись такое, все остальные проблемы разрешились сами собой.
«— Кони говорил, что в сентябре будет свобода печати, — откликнулась Софья Андреевна. — Он, бывший либерал среди консерваторов, оказался теперь консерватором среди либералов. Он хотел хоть цензуру нравственности сохранить, указывал на заграничные неприличные открытки — такие продаются теперь и на Невском. Отвергли. Сказали, что свобода выше нравственности.
Знаменитый сыщик Владимир Фризе — неизменный герой произведений известного писателя Сергея Высоцкого — расследует самые запутанные преступления, которые порой не под силу распутать следственным органам. В романе «В интересах следствия» произошло ограбление квартиры известного московского коллекционера. Оперативники бессильны. И тогда коллекционер обращается к знаменитому сыщику с просьбой разыскать украденную коллекцию «малых голландцев».
Подвозя летним вечером солидного капитана дальнего плавания, молодой питерский таксист Евгений и не подозревал, что на самом деле перед ним матерый рецидивист, орудием в руках которого ему, Евгению, суждено стать...
В однотомник известного прозаика, мастера детективного жанра Сергея Высоцкого вошли роман «Не загоняйте в угол прокурора», повести «Третий дубль» и «Недоразумение». Произведения отличают острая фабула, крутой, напряженный сюжет.
Высокий гражданственный пафос повести "Смерть транзитного пассажира" заключен в твердом убеждении автора: человек, предавший Отечество, не имеет права называться человеком…
Отправившись ранним утром на рыбалку, обычный дачник становится свидетелем того, как машина сбивает на шоссе мужчину.Он бежит в ближайший санаторий вызвать скорую, а когда возвращается с врачом, то видит, что жертва дорожного происшествия исчезла.
В книге автор рассказывает о непростой службе на судах Морского космического флота, океанских походах, о встречах с интересными людьми. Большой любовью рассказывает о своих родителях-тружениках села – честных и трудолюбивых людях; с грустью вспоминает о своём полуголодном военном детстве; о годах учёбы в военном училище, о начале самостоятельной жизни – службе на судах МКФ, с гордостью пронесших флаг нашей страны через моря и океаны. Автор размышляет о судьбе товарищей-сослуживцев и судьбе нашей Родины.
«В Ленинградском Политехническом институте была команда альпинистов, руководимая тренером и капитаном Василием Сасоровым. В сороковом году она стала лучшей командой Советского Союза. Получила медали рекордсменов и выполнила нормы мастеров спорта.В самом начале войны команда всем составом ушла на фронт. Добровольцами, рядовыми солдатами, разведчиками 1-й Горнострелковой бригады, вскорости ставшей болотнострелковой, ибо ее бросили не в горы, а защищать дальние подступы к Ленинграду.Нас было десять человек коренных ленинградцев, и нас стали убивать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Книга об одном из величайших физиков XX века, лауреате Нобелевской премии, академике Льве Давидовиче Ландау написана искренне и с любовью. Автору посчастливилось в течение многих лет быть рядом с Ландау, записывать разговоры с ним, его выступления и высказывания, а также воспоминания о нем его учеников.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.