Конфуций за 30 минут - [11]
Философ Запада - всегда яркий индивидуал, воплощающий личностное, индивидуальное видение мира. Конфуций намеренно подчеркивает, что лишь "передает, но не создает". Он выносит древние магические знания, в том числе и формы трактовок смысла ритуала, на свет, в бренный мир, он учит жить по ритуалу, размышлять по правилам, управлять страной в соответствии с "велениями Неба". Ничего философского, кроме неизбывного желания превратить его в философа, в нем нет.
Очевидно, он не философ в классическом понимании этого слова. Тогда кто же он такой? Чему он учил?
Как ни странно, ответить на этот вопрос не так просто, как может показаться, исходя из прочтения "Лунь юя" и многочисленных биографий Конфуция. Великий учитель нигде не излагает самого учения - у него нет теории и предписаний. Он намеренно отказывается выступать ментором - ведь он "не создает нового", он "лишь передает" знание своим поведением, поступками, своим настроем мыслей. Он сам и есть - воплощенное Учение, выраженное через образ человека, а не через его поучения.
Так в чем же Конфуций наставлял своих учеников? Сыма Цянь утверждает, что весь процесс основывался на четырёх "дисциплинах", а точнее - на четырёх темах, о которых беседовал Учитель. Прежде всего, это вэнь - древние писания, в которых благородные мужи должны черпать импульс к творчеству, сверяя себя с идеалом минувших веков. Второе - син ("поступки" или "действия"): то, как должен действовать благородный муж, воплощая идеал древних канонов. Третье - чжун ("преданность"). Здесь речь шла о преданности как учению, так и государю, и своим учителям - как реальным, так и мистическим. И наконец, последнее - синь ("вера" или "искренность").
Сыма Цянь формулирует суть учения Конфуция так: "Конфуций наставлял в "Каноне песнопений", в "Каноне истории", в ритуалах и музыке" (11, гл. "Кунцзы чжуань", с. 1938). Это, безусловно, верно и точно - Учитель Кун действительно постоянно апеллировал и к сборнику ритуальных песнопений "Ши цзину" ("Канону песнопений"), и к собранию древнейших полумифологических преданий, в том числе и о великих правителях прошлого, "Шу цзину" ("Канону истории"), советуя своим ученикам именно с них начинать свое совершенствование. Много говорил о ритуале, высоко ценил воздействие музыки, но все же сводить всю мысль Конфуция именно к этому, казалось бы, несколько нелепо. И все же Сыма Цянь в главе "Жизнеописания Конфуция" своих "Исторических записок" заостряет наше внимание именно на этом аспекте. В этом нет ничего странного - сам Конфуций еще не был канонизирован, не превратился в символ традиционного наставничества и тем более не стал частью императорского культа, как это произойдет впоследствии. А вот его роль как собирателя и ретранслятора древнейших мистических знаний уже либо была забыта, либо не казалась столь важной. И поэтому он в I в. до н. э. выступает именно как наставник древнейших уложений, ритуалов и музыки. И апелляция к духам и героям древности, и специфические ритуальные действия, и особые музыкальные композиции составляют основу практики древних медиумов и священнослужителей. Именно на этом базировался Конфуций, и в своих наставлениях он меньше всего был философом и значительно больше - интерпретатором "велений Неба".
Все китайские духовные учения, зародившиеся в эпоху Чжоу и дошедшие до сегодняшнего дня, отличает одна характерная черта: по своей внутренней сути они построены как медиумные и оккультные учения. Они учат тому, как "общаться" с окружающим миром, как устанавливать гармонию в обществе, как воспринимать и трактовать "веления Неба". И, в отличие от классической греческой традиции, Конфуция, равно как и подавляющее число наставников его эпохи, нимало не интересовало ни происхождение мира, ни происхождение человека. Он не задавался вопросом, как устроен мир, откуда произошли вещи, окружающие нас. Конфуций намеренно далёк от таких рассуждений. Существуют вещи, непостижимые для нашего сознания. Размышления, например, о космогонии и познаваемости мира лишь отдаляют от более насущных проблем. И Учитель говорил о другом: не о том, откуда произошли люди, но о том, какими они должны быть, об их моральных и этических качествах. Он думал не о происхождении Неба и Земли, а о том, как человек может понять их "волю" и не противоречить ей. Учение Конфуция - это прежде всего знания о человеческом в каждой личности, и в этом смысле Вселенная для него антропоцентрична, т. е. человек в ней - центр воплощения импульсов Неба и велений духов.
Но должен быть и некий образец истинного человека. Конфуций называет его благородным мужем - цзюньцзы, воплотившим в себе все благодатные свойства - мужество и гуманность, искренность и человеколюбие, умеренность в желаниях и преданность, чувство долга и справедливость.
Знания благородного мужа
Во всех рассуждениях Конфуция ярче всего проступает фигура благородного мужа цзюньцзы - идеального типажа, точки устремлений каждого служивого мужа. Под воздействием этого идеала сформировалась вообще вся моральная парадигма китайской культуры. Благородный муж "без гнева строг", он "безмятежен и спокоен" и логически противостоит "маленьким людям" (сяожэнь), которые не способны понимать и соблюдать ритуальную сторону жизни, испытывать человеколюбие, уважение к старшим, выполнять свой долг перед правителем.
«Воля человека следует прежде его формы», — говорили мастера синъицюань, одного из наиболее сложных стилей ушу.Книга известного знатока китайской истории и культуры, автора многих публикаций о восточных традицию, одного из лучших мастеров ушу за пределами Китая, адресована тем, кто решил постичь ушу как особый творческий путь и духовный опыт.
Приобретение способности защитить себя и своих близких всегда было и будет первейшим стремлением человека (особенно мужчины). Поэтому боевые искусства являются наиболее биологически и социально значимыми видами физической деятельности.Занимаясь ими, можно быстро и достаточно легко получить квалификационную степень в виде пояса какого-либо цвета или даже мастерский дан, но настоящую боевую подготовку можно получить только завершив ее каким-либо единоборством.Далеко не все люди могут сразу начать заниматься единоборствами по физическим кондициям или психологическим особенностям.
В книге в популярной форме рассказывается о китайских боевых искусствах ушу как о пути физического и духовно-нравственного совершенства, об истории, традиции, философии и технике ушу, а также приводится один из древних комплексов, развивающих физические и психические возможности человека. Книга рассчитана как на специалистов в области истории, психологии, медицины, так и на тех, кто интересуется традициями Китая.
Из переплетения местной боевой традиции и китайского ушу, самурайского кодекса чести «Бусидо» и тайных народных методов боя родился уникальный мир боевых искусств Японии. В нем роза была неотделима от меча, а поэзия – от искусства боя. В книге собраны редчайшие материалы о воинской практике самураев, методах тренировки в дзюдо и айкидо, каратэ и сериндзи кемпо, искусстве боя на мечах кэндо, системах боя подручными средствами кобудо и таинствах тренировок горных монахов Ямабуси.Почему жители Окинавы не признавали японских боевых искусств и изобрели свое; о чем думал перед смертью «отец каратэ» Гитин Фунакоси; как китайцы «изобрели» каратэ; что такое «удар мыслью»; сколько медитировал по утрам Масутацу Ояма; как тренировался основатель айкидо Морихэй Уэсиба; почему истинный вид традиционного дзюдо не известен даже чемпионам мираВсе это и многое другое в новом бестселлере Алексея Маслова.
Они оставили нам Мудрость, передали нам Знания. Они ничего не скрыли от нас Суждения и беседы Конфуция (Луньюй) - краеугольный камень философии Древнего Китая. Легендарный памятник состоит из 20 глав, где в форме бесед или отдельных высказываний представлены основные положения духовно-этического учения, созданного Конфуцием.
Чанцюань — «Длинный кулак» — это фундамент сотен сложнейших стилей системы ушу. Изучение его поможет подготовить мышцы, связки и сухожилия, овладеть основными способами дыхания и методами концентрации внимания, выработать культуру движения.
Автор, кандидат исторических наук, на многочисленных примерах показывает, что империи в целом более устойчивые политические образования, нежели моноэтнические государства.
В книге публикуются результаты историко-философских исследований концепций Аристотеля и его последователей, а также комментированные переводы их сочинений. Показаны особенности усвоения, влияния и трансформации аристотелевских идей не только в ранний период развития европейской науки и культуры, но и в более поздние эпохи — Средние века и Новое время. Обсуждаются впервые переведенные на русский язык ранние биографии Аристотеля. Анализируются те теории аристотелевской натурфилософии, которые имеют отношение к человеку и его телу. Издание подготовлено при поддержке Российского научного фонда (РНФ), в рамках Проекта (№ 15-18-30005) «Наследие Аристотеля как конституирующий элемент европейской рациональности в исторической перспективе». Рецензенты: Член-корреспондент РАН, доктор исторических наук Репина Л.П. Доктор философских наук Мамчур Е.А. Под общей редакцией М.С.
Книга представляет собой интеллектуальную биографию великого философа XX века. Это первая биография Витгенштейна, изданная на русском языке. Особенностью книги является то, что увлекательное изложение жизни Витгенштейна переплетается с интеллектуальными импровизациями автора (он назвал их «рассуждениями о формах жизни») на темы биографии Витгенштейна и его творчества, а также теоретическими экскурсами, посвященными основным произведениям великого австрийского философа. Для философов, логиков, филологов, семиотиков, лингвистов, для всех, кому дорого культурное наследие уходящего XX столетия.
Вниманию читателя предлагается один из самых знаменитых и вместе с тем экзотических текстов европейского барокко – «Основания новой науки об общей природе наций» неаполитанского философа Джамбаттисты Вико (1668–1774). Создание «Новой науки» была поистине титанической попыткой Вико ответить на волновавший его современников вопрос о том, какие силы и законы – природные или сверхъестественные – приняли участие в возникновении на Земле человека и общества и продолжают определять судьбу человечества на протяжении разных исторических эпох.
В этом сочинении, предназначенном для широкого круга читателей, – просто и доступно, насколько только это возможно, – изложены основополагающие знания и представления, небесполезные тем, кто сохранил интерес к пониманию того, кто мы, откуда и куда идём; по сути, к пониманию того, что происходит вокруг нас. В своей книге автор рассуждает о зарождении и развитии жизни и общества; развитии от материи к духовности. При этом весь процесс изложен как следствие взаимодействий противоборствующих сторон, – начиная с атомов и заканчивая государствами.
Жанр избранных сочинений рискованный. Работы, написанные в разные годы, при разных конкретно-исторических ситуациях, в разных возрастах, как правило, трудно объединить в единую книгу как по многообразию тем, так и из-за эволюции взглядов самого автора. Но, как увидит читатель, эти работы объединены в одну книгу не просто именем автора, а общим тоном всех работ, как ранее опубликованных, так и публикуемых впервые. Искать скрытую логику в порядке изложения не следует. Статьи, независимо от того, философские ли, педагогические ли, литературные ли и т. д., об одном и том же: о бытии человека и о его душе — о тревогах и проблемах жизни и познания, а также о неумирающих надеждах на лучшее будущее.