Конфуций за 30 минут - [11]

Философ Запада - всегда яркий индивидуал, воплощающий личностное, индивидуальное видение мира. Конфуций намеренно подчеркивает, что лишь "передает, но не создает". Он выносит древние магические знания, в том числе и формы трактовок смысла ритуала, на свет, в бренный мир, он учит жить по ритуалу, размышлять по правилам, управлять страной в соответствии с "велениями Неба". Ничего философского, кроме неизбывного желания превратить его в философа, в нем нет.

Очевидно, он не философ в классическом понимании этого слова. Тогда кто же он такой? Чему он учил?

Как ни странно, ответить на этот вопрос не так просто, как может показаться, исходя из прочтения "Лунь юя" и многочисленных биографий Конфуция. Великий учитель нигде не излагает самого учения - у него нет теории и предписаний. Он намеренно отказывается выступать ментором - ведь он "не создает нового", он "лишь передает" знание своим поведением, поступками, своим настроем мыслей. Он сам и есть - воплощенное Учение, выраженное через образ человека, а не через его поучения.

Так в чем же Конфуций наставлял своих учеников? Сыма Цянь утверждает, что весь процесс основывался на четырёх "дисциплинах", а точнее - на четырёх темах, о которых беседовал Учитель. Прежде всего, это вэнь - древние писания, в которых благородные мужи должны черпать импульс к творчеству, сверяя себя с идеалом минувших веков. Второе - син ("поступки" или "действия"): то, как должен действовать благородный муж, воплощая идеал древних канонов. Третье - чжун ("преданность"). Здесь речь шла о преданности как учению, так и государю, и своим учителям - как реальным, так и мистическим. И наконец, последнее - синь ("вера" или "искренность").

Сыма Цянь формулирует суть учения Конфуция так: "Конфуций наставлял в "Каноне песнопений", в "Каноне истории", в ритуалах и музыке" (11, гл. "Кунцзы чжуань", с. 1938). Это, безусловно, верно и точно - Учитель Кун действительно постоянно апеллировал и к сборнику ритуальных песнопений "Ши цзину" ("Канону песнопений"), и к собранию древнейших полумифологических преданий, в том числе и о великих правителях прошлого, "Шу цзину" ("Канону истории"), советуя своим ученикам именно с них начинать свое совершенствование. Много говорил о ритуале, высоко ценил воздействие музыки, но все же сводить всю мысль Конфуция именно к этому, казалось бы, несколько нелепо. И все же Сыма Цянь в главе "Жизнеописания Конфуция" своих "Исторических записок" заостряет наше внимание именно на этом аспекте. В этом нет ничего странного - сам Конфуций еще не был канонизирован, не превратился в символ традиционного наставничества и тем более не стал частью императорского культа, как это произойдет впоследствии. А вот его роль как собирателя и ретранслятора древнейших мистических знаний уже либо была забыта, либо не казалась столь важной. И поэтому он в I в. до н. э. выступает именно как наставник древнейших уложений, ритуалов и музыки. И апелляция к духам и героям древности, и специфические ритуальные действия, и особые музыкальные композиции составляют основу практики древних медиумов и священнослужителей. Именно на этом базировался Конфуций, и в своих наставлениях он меньше всего был философом и значительно больше - интерпретатором "велений Неба".

Все китайские духовные учения, зародившиеся в эпоху Чжоу и дошедшие до сегодняшнего дня, отличает одна характерная черта: по своей внутренней сути они построены как медиумные и оккультные учения. Они учат тому, как "общаться" с окружающим миром, как устанавливать гармонию в обществе, как воспринимать и трактовать "веления Неба". И, в отличие от классической греческой традиции, Конфуция, равно как и подавляющее число наставников его эпохи, нимало не интересовало ни происхождение мира, ни происхождение человека. Он не задавался вопросом, как устроен мир, откуда произошли вещи, окружающие нас. Конфуций намеренно далёк от таких рассуждений. Существуют вещи, непостижимые для нашего сознания. Размышления, например, о космогонии и познаваемости мира лишь отдаляют от более насущных проблем. И Учитель говорил о другом: не о том, откуда произошли люди, но о том, какими они должны быть, об их моральных и этических качествах. Он думал не о происхождении Неба и Земли, а о том, как человек может понять их "волю" и не противоречить ей. Учение Конфуция - это прежде всего знания о человеческом в каждой личности, и в этом смысле Вселенная для него антропоцентрична, т. е. человек в ней - центр воплощения импульсов Неба и велений духов.

Но должен быть и некий образец истинного человека. Конфуций называет его благородным мужем - цзюньцзы, воплотившим в себе все благодатные свойства - мужество и гуманность, искренность и человеколюбие, умеренность в желаниях и преданность, чувство долга и справедливость.

Знания благородного мужа

Во всех рассуждениях Конфуция ярче всего проступает фигура благородного мужа цзюньцзы - идеального типажа, точки устремлений каждого служивого мужа. Под воздействием этого идеала сформировалась вообще вся моральная парадигма китайской культуры. Благородный муж "без гнева строг", он "безмятежен и спокоен" и логически противостоит "маленьким людям" (сяожэнь), которые не способны понимать и соблюдать ритуальную сторону жизни, испытывать человеколюбие, уважение к старшим, выполнять свой долг перед правителем.