Конфуций - [18]

Шрифт
Интервал

Часто заходил он и в кладовую, где стояли бронзовые жертвенные сосуды, которых касалась рука самого Чжоу-гуна!

— Говорю вам, — как молитву повторял он вырезанные на них слова, — в древности наш Вэнь-ван водворил согласие и порядок. Сподобился от верховного владыки великой благодати, О верхах и низах по-отечески пекся. А нынче Сын Неба почтительно продолжает Великое дело Вэнь-вана. Да будет даровано ему долголетие без предела…

Имел теперь Конфуций возможность посещать входить в дворцовые залы для торжественных собраний и приемов почетных гостей.

Его приметили знатнейшие люди двора, к его суждениям стали прислушиваться.

Более того, он уже тогда пользовался достаточным авторитетом для того, чтобы на равных вести ученые беседы с правителем удела и даже делать ему двусмысленный, не сказать оскорбительный, комплимент.


Если верить некоторых биографам Конфуция, то по истечении срока траура он сложил, как требовалось обычаями, на гробнице матери свои траурные одежды и не вернулся на свою прежнюю должность.


Почему?

Не захотел заниматься делом, к которому у него совершенно не лежала душа? Надеялся получить более высокий пост?

Сердитый человек всегда полон яда

Судьба Вашей страны будет зависеть от Ваших собственных действий

Живи так, как хочешь ты, а не как ожидают от тебя другие. Не важно, оправдаешь ты их ожидания или нет, умирать ты будешь без них. И свои победы одержишь сам!

Не могло быть и речи о том, чтобы стать учителем, поскольку он был еще слишком молод и не так широко известен, чтобы стать человеком свободной профессии.

Но если не захотел, то на что тогда было жить? Если во время траура его подкармливали, то теперь ему было неприлично ходить с протянутой рукой.

И куда правоподобнее звучит весрия о том, что по после истечения срока траура в 531 году Конфуций снова стал работать.

Более того, он получил повышение и на служебном поприще, и князь Лу назначил его, по единодушному желанию сограждан и начальства Конфуция, инспектором пахатных полей, лесов и стад и дал ему полное право отменять прежние порядки и вводить новые.

В этой должности Конфуций выказал блестящие способности.

Он вникал в малейшую мелочь сельского хозяйства и не упускал ничего из виду, что могло хоть как-то содействовать возвышению и улучшению сельскохозяйственного быта.

Он достигал своей цели кнутом и пряником: убеждениями и просьбами, угрозами и наказаниями и вовремя поданной помощью.


Усилия его увенчались блестящим успехом. При его управлении быт земледельцев изменился к лучшему, заброшенные поля обратились в богатые нивы, стада и породы домашних животных умножились и усовершенствовались.

Благодаря своим заслугам и плодотворной деятельности, Конфуций сильно выделялся из среды остальных чиновников княжества.

Но это было проще сказать, чем сделать. Во всяком случае, пока. Да, он занимал достаточно серьезную должность для своих лет, но особого восторга к своей службе Конфуций не испытывал.

— Я, — с нескрываемой иронией скажет он о ней, — следил за тем, чтобы буйволы и бараны росли здоровыми и жирными, вот и все…

И дело было не в иронии. Конфуций прекрасно понимал, что со своими знаниями и способностями он мог бы принести гораздо больше пользы.

Что, конечно, не может не говорить о его наивности. Будучи еще очень молодым и неопытным, он, конечно же, полагал, что стоит ему только занять какой-нибудь важный пост при дворе и перед ним будет открыта столбовая дорога.

Делай, что хочешь и как хочешь!

Надо полагать, что к тому времени он уже начинал понимать и то, как много в жизни любого человека значит любимая работа.

На самом деле ничего этого не было, и даже самые высокопставленные чиновники не были вольны в своих решениях.

Положение осложнялось еще и тем, что дорога наверх сыну «человека из Цзоу» была закрыта.

Да, о нем уже знали как о способном молодом человеке, обладающим преркасными заниями. Но чтобы попасть ко двору, этого было мало, и выбор кандидаты на эти должности предполагал совсем другие дарования: лесть, угодничество и лояльность ко всем беззакониям.

То есть, все то, что Конфуций органически не принимал. Именно поэтому он и говорил:

— Не садись на постланную криво циновку…


В столь простом, на первый взгляд, высказывании содержится вся мудрость Конфуция.

Ведь это совет избегать любой ситуации, которая вызывает у вас сомнение.

И, конечно, падкие до удовольствий и равнодушные до старины правители и их министры не желали допускать к управлению человека, который бы своими бесконечными нотациями отравлял им радость жизни.

Именно поэтому все попытки Конфуция получить должность заканчивались на стадии предварительных бесед, если они, конечно, были.


Так, в работе и постоянной учебе прошло несколько лет. К этому времени он уже окончательно убедился в том, что любое дело зависит, в первую очередь, не от его сложности, а от того, кто его делает.

Более того, он на собственном примере видел, как можно работать, если человек честен и требует той же честности и исполнительности от других.

И Конфуций не сомневался, что смог бы добиться больших успехов в масштабах всего царства, если бы ему дали такую возможность.


Еще от автора Александр Геннадьевич Ушаков
Операция «Престол»

В основу книги положены реальные события Великой Отечественной войны. Летом 1941 года Судоплатов, возглавивший диверсионный отдел в центральном аппарате НКВД, начал операцию, которая и поныне считается высшим пилотажем тайной борьбы. Она длилась практически всю войну и на разных этапах называлась «Монастырь», «Курьеры», «Послушники» и «Березино». Ее замысел первоначально состоял в том, чтобы довести до немецкого разведцентра целенаправленную информацию о якобы существующей в Москве антисоветской религиозно-монархической организации.


Крестные братья

В романе повествуется о судьбе двух братьев — известного журналиста и вора в законе. В начале девяностых годов они переживают, каждый по-своему, трудности того времени. Бес, как зовут одного из братьев в криминальных кругах, ведет борьбу под солнцем после своего возвращения из заключения с захватившими все доходные места ворами. Его оставшийся без работы брат мучается из-за того, что не может найти себе достойного занятия. В романе есть все: любовь, предательство, разочарования и мучительные раздумья.


Воровская зона

Александр Ушаков родился в 1945 году. Окончил Институт стран Азии и Африки. Журналист. Автор романов, ставших бестселлерами: «Крестные братья», «Криминальный экспресс», «Воровская зона». В романе «Воровская зона» бывший следователь милиции Александр Баронин, получивший в уголовном мире кличку Барон за несгибаемый нрав и неподкупность, смело вступает в противоборство с продажными властями и бандитами — беспредельщиками. Много страниц автор отдал описанию жестоких нравов, царящих за колючей проволокой «зоны». «Найди мои деньги!» — говорит следователю Баронину вор в законе Ларс, уходя на зону, где ему предстоит три года вершить воровской суд среди «шнырей» и «быков».


Великие тайны русского престола

Иван III, Иван Грозный, Борис Годунов, Петр Великий, Екатерина Великая, Николай I, Александр II… Сколько событий в жизни нашей страны связаны с этими именами, которые и по сей день продолжают волновать историков, писателей и всех тех, кто интересуется Россией. Мы многое знаем о наших правителях, и с каждым днем продолжаем узнавать что-то новое, заставляющее нас взглянуть на них совершенно под другим углом зрения. Конечно, как и у всяких людей, у них были свои тайны. Большие и малые. И они нас интересуют не только из-за простого любопытства (кто был отцом Ивана Грозного), а из-за того, что с многими из них связана наша история. Так, очень многие и по сей день считают Пестеля и Рылеева святыми, которых убил царь-сатрап. И только немногим известно, что эти гуманисты-масоны готовили самое настоящее гестапо для России. Все знают о свирепости Грозного и считают ее следствием его больного воображения. Но мало кто познал истинные причины этой свирепости, которые крылись в глубокой вере царя, пытавшегося построить благочестие на крови. Об этом и многом другом мы и расскажем Вам в этой книге. Конечно, в одном издании невозможно охватить по сути дела необъятное, но мы выбрали самое интересное.


Гитлер. Неотвратимость судьбы

Значение личности Адольфа Гитлера находится далеко за пределами мировой политики, истории. Гитлер разрушил не только Германию, он положил конец старой Европе с ее конфликтами, наследственными распрями, со всем ее блеском и величием. Вся его жизнь — это мистическое чувство судьбы, осознание своей высшей роли в спасении Германии, немецкого народа. Подавляющее большинство немцев взирало на него как на мессию, верило ему и искренне следовало за ним.Гитлеру посвящены тысячи книг. При этом его образ окрасился несметным количеством выдумок, клеветы и лжи.


Сталин. По ту сторону добра и зла

Личность Сталина — одна из самых таинственных и противоречивых фигур человечества. Влияние вождя великой страны на ход мировой истории огромно.Историк, писатель Александр Ушаков в своей новой книге «Сталин. По ту сторону добра и зла» предстает не как сторонник деспотичного генералиссимуса или его противник, а пытается ответить на вопрос: «Кем на самом деле был Иосиф Сталин — великим правителем, который стал выше общепринятых норм человеческой морали, или одним из тех, кто оставил после себя в истории страшный кровавый след?»Издание содержит большое количество фотографий, многие из которых публикуются впервые.


Рекомендуем почитать
История животных

В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого.


Бессилие добра и другие парадоксы этики

Опубликовано в журнале: «Звезда» 2017, №11 Михаил Эпштейн  Эти размышления не претендуют на какую-либо научную строгость. Они субъективны, как и сама мораль, которая есть область не только личного долженствования, но и возмущенной совести. Эти заметки и продиктованы вопрошанием и недоумением по поводу таких казусов, когда морально ясные критерии добра и зла оказываются размытыми или даже перевернутыми.


Диалектический материализм

Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].


Самопознание эстетики

Эстетика в кризисе. И потому особо нуждается в самопознании. В чем специфика эстетики как науки? В чем причина ее современного кризиса? Какова его предыстория? И какой возможен выход из него? На эти вопросы и пытается ответить данная работа доктора философских наук, профессора И.В.Малышева, ориентированная на специалистов: эстетиков, философов, культурологов.


Иррациональный парадокс Просвещения. Англосаксонский цугцванг

Данное издание стало результатом применения новейшей методологии, разработанной представителями санкт-петербургской школы философии культуры. В монографии анализируются наиболее существенные последствия эпохи Просвещения. Авторы раскрывают механизмы включения в код глобализации прагматических установок, губительных для развития культуры. Отдельное внимание уделяется роли США и Запада в целом в процессах модернизации. Критический взгляд на нынешнее состояние основных социальных институтов современного мира указывает на неизбежность кардинальных трансформаций неустойчивого миропорядка.


Онтология трансгрессии. Г. В. Ф. Гегель и Ф. Ницше у истоков новой философской парадигмы (из истории метафизических учений)

Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.