Конфуций. Суждения и Беседы - [57]
В этом параграфе Янь-цзы выражает свой восторг и удивление пред высотою Учения своего Учителя, которое было бы недоступно и непроницаемо для него без методического руководства Конфуция, сначала обогащавшего познаниями по части древности, и современности, и уразумения эволюции, а затем сдерживавшего его поведение церемониями. Он стремился к познанию, подобно путешественнику, стремящемуся домой. Желал бы оставить его, но уже не мог, и после необыкновенных усилий он наконец прозрел истину.
12. Однажды Конфуций тяжело заболел. Тогда Цзы-лу прислал к нему своего ученика, чтобы тот состоял при Конфуции в качестве домашнего чиновника. Но Конфуцию стало лучше, и он сказал: «Цзы-лу, давно уже твое поведение фальшиво. Не имея права на чиновника и обладая таковым, кого я обману? Разве Небо? Кроме того, не лучше ли мне умереть на руках моих учеников, чем на руках чиновников? Вдобавок допустим, что я не удостоюсь пышных похорон, но не бросят же меня на дороге, когда умру?!»
13. Цзы-гун сказал: «Если вот тут прекрасная яшма, – спрятать ли нам ее в ящик или же постараться продать ее за хорошую цену?» «Продать, продать, – сказал Конфуций, – я ожидаю покупателя».
14. Конфуций хотел удалиться к восточным варварам. На это кто-то заметил: «Ведь они грубы! Как же можно?» Конфуций отвечал: «Там, где живет благородный муж, нет места грубости».
15. Конфуций сказал: «После моего возвращения из Вэй музыка исправилась, Оды и Восхваления обрели должное место».
16. Конфуций сказал: «Во внешней жизни служить князьям и вельможам, во внутренней – отцу и братьям, не сметь не усердствовать в делах похоронных и не пьянеть от вина – что есть во мне из всего этого?»
17. Конфуций, находясь на реке, сказал: «Все проходящее подобно этому течению, не останавливающемуся ни днем, ни ночью».
Этим Конфуций намекает на вечный круговорот в природе, на смену времен года и т. п.
18. Конфуций сказал: «Я не видел, чтобы люди любили добро так же, как красоту».
19. Конфуций сказал: «Например, я делаю горку, и для окончания ее недостает одной плетушки земли, – останавливаюсь, эта остановка моя; возьмем опять для примера уравнивание земли; хотя бы вывалена была одна плетушка и я подвинулся в работе на эту плетушку – ведь это я сам подвинулся».
Пример этот относится к Учению, которое требует непрерывного труда, которым только и обеспечивается успех.
20. Конфуций сказал: «Всегда внимательный к тому, что я говорил – это был Янь-хуэй».
21. Конфуций сказал о Янь-юане: «Жаль мне его! Я видел его двигающимся вперед и никогда не видел, чтобы он останавливался».
22. Конфуций сказал: «Бывают колосья, которые не цветут, а бывают и такие, которые цветут, но не наливаются».
Все – увещание учиться.
23. Конфуций сказал: «На молодежь следует смотреть с уважением. Почем знать, что будущее поколение не будет равняться с настоящим? Но тот, кто в 40–50 лет все еще не приобрел известности, уже не заслуживает уважения».
По древнему толкованию вместо «не приобрел известности» – «не слышал Учения».
24. Конфуций сказал: «Можно ли не следовать резонным советам? Да, но в этом случае важно исправление. Можно ли не быть довольным ласковыми внушениями? Да, но важно, чтобы они понимались. Но если человек доволен внушениями, однако не вникает в их смысл, принимает советы, но не исправляется, – с таким я не могу ничего поделать».
25. Конфуций сказал: «Почитай за главное преданность и искренность, не дружись с не подобными себе; ошибся – не бойся исправиться».
26. Конфуций сказал: «У многочисленной армии можно отнять главнокомандующего, а у обыкновенного человека нельзя отнять его воли».
Потому что храбрость армии зависит от людей, а решимость – от самого себя.
27. Конфуций сказал: «Облаченный в старый посконный кафтан и не стыдящийся стоять с одетым в лисью шубу – это Ю (Цзы-лу). В „Ши-цзине“ сказано: „Тот, кто независтлив и неалчен, к чему ему делать зло?“ Цзы-лу всю жизнь потом повторял этот стих. Конфуций же заметил: „Одного этого правила недостаточно для достижения добра“.
Вызывая в человеке самоуслаждение, оно лишает его энергии к дальнейшему следованию по пути добра и таким образом препятствует достижению высшего блага.
28. Конфуций сказал: «Только с наступлением холодного времени года мы узнаем, что сосна и кипарис опадают последними».
Так точно и благородные люди в мирную эпоху не отличаются от толпы и познаются только в годину испытаний и смут, когда они выделяются из толпы неуклонным исполнением своего долга.
29. Конфуций сказал: «Умный не заблуждается, гуманист не печалится и мужественный не боится».
30. Конфуций сказал: «Человек, с которым можно вместе учиться, еще не есть человек, с которым можно утвердиться в добродетели; человек, с которым можно вместе идти по пути добродетели, еще не есть человек, с которым можно утвердиться в добродетели; человек, с которым можно утвердиться в добродетели, еще не есть человек, с которым можно взвешивать должное (т. е. принимать решение, сообразное с обстоятельствами и требованиями времени)».
31. «Колышутся и перевертываются цветы груши... Разве я не думаю о тебе? Думаю, да дом далеко». Конфуций сказал: «Не думаешь, а то что за даль!»
«Воля человека следует прежде его формы», — говорили мастера синъицюань, одного из наиболее сложных стилей ушу.Книга известного знатока китайской истории и культуры, автора многих публикаций о восточных традицию, одного из лучших мастеров ушу за пределами Китая, адресована тем, кто решил постичь ушу как особый творческий путь и духовный опыт.
Книга «Рассуждения в изречениях» была составлена учениками Конфуция уже после смерти Учителя. Она включает высказывания Учителя, его комментарии по поводу тех или иных людей и событий и описания его поступков, дополненные небольшими рассказами о привычках и укладе жизни Учителя. В целом же «Рассуждения в изречениях» составляют основу конфуцианского учения и охватывают все аспекты нравственного совершенствования, а также искусство понимать и взаимодействовать с людьми и направлять их к высоким достижениям, как в малых делах, так и в великом и общественно значимом.
В книге в популярной форме рассказывается о китайских боевых искусствах ушу как о пути физического и духовно-нравственного совершенства, об истории, традиции, философии и технике ушу, а также приводится один из древних комплексов, развивающих физические и психические возможности человека. Книга рассчитана как на специалистов в области истории, психологии, медицины, так и на тех, кто интересуется традициями Китая.
Приобретение способности защитить себя и своих близких всегда было и будет первейшим стремлением человека (особенно мужчины). Поэтому боевые искусства являются наиболее биологически и социально значимыми видами физической деятельности.Занимаясь ими, можно быстро и достаточно легко получить квалификационную степень в виде пояса какого-либо цвета или даже мастерский дан, но настоящую боевую подготовку можно получить только завершив ее каким-либо единоборством.Далеко не все люди могут сразу начать заниматься единоборствами по физическим кондициям или психологическим особенностям.
Конфуций жил две с половиной тысячи лет тому назад. Он не совершил гениальных открытий, но имя его стало подлинным символом народной мудрости, а слава о нем облетела весь мир и не меркнет до сих пор. В чем же секрет наследия Конфуция? Он был Учителем человечности в человеке. Начни исправлять мир с самого себя; прежде чем поучать других, позаботься о собственном совершенствовании, стань творцом культуры – вот главный завет философа. Он говорил, что самообладание, здравый смысл, скромность и усердие способны привести любого человека к вершинам мудрости, сделать его хозяином собственной судьбы.
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.