Борис хватает табурет, размахивается и хочет ударить Карела. Но стальная рука останавливает движение. Не столько из-за третьего Закона ("Робот должен защищать себя в той мере, в какой этот Закон не противоречит предыдущим"), сколько из-за Первого; если он позволит себя разрушить, люди погибнут.
Борис, побежденный, садится, и бормочет:
- Подлец Азимов!
- Просто он человек,- говорит Карел.- И, к тому же, прошу вас отказаться от того, что вы только что сказали - мое устройство не позволяет мне терпеть грубости!
- Ладно, ладно,- уступает несколько пристыженный Борис,- я ничего не говорил. Но с твоим проклятым Первым Законом, что бы ты сделал в ответ? Набил бы мне морду?
"Я бы выразил крайне резкий словесный протест",- с достоинством ответил Карел. Инженер, который программировал его "моральное чувство", наверняка был из "левых".
Все топчутся на месте, в буквальном и фигуральном смысле этих слов: Борис и робот расхаживают вокруг стола. Изредка уже высказанная гипотеза снова рассматривается и отбрасывается.
Отчаяние нарастает.
Этот момент и выбрал Карел, чтобы мягким голосом спросить: "Вы по-прежнему считаете, Борис, что именно я своей плохой кухней сделал его больным? Вы думаете, что это моя вина?"
Борис в ответ выругался.
Лежащий на кушетке Питер задал роботу вопрос:
"Но что ты сделал из второй части Первого Закона: "...не должен оставаться бездеятельным, если человек подвергается опасности?"
Карел жалобным голосом отвечает: "Она создает меньший потенциал действия, чем первая часть. Но, несомненно, что эта ситуация приводит к конфликту, который должен быть ликвидирован как можно скорее беседой с роботопсихологом, и может быть даже частичным репрограммированием".
Прошло несколько минут. Карел задумчиво повторяет: "Возник конфликт, конфликт, конфликт. Конфликт законов. Для меня это плохо, плохо, плохо, плохо".
Еще несколько минут. Робот мурлычет теперь голосом девчушки: "Плохо, плохо, совсем плохо. Я пойду займусь генераторами. Снаружи я пробуду по крайней мере часа два". И, протянув "руку" Борису, добавляет: "А вы, все это время, будьте благоразумны!"
За два часа, естественно, Питер был оперирован и его жизнь спасена. Робот по этому поводу не сказал ни слова. Он говорил отныне голоском девчушки, и некоторые его логические цепи, казалось, были серьезно повреждены.
При смене персонала базы он получил приказ вернуться вместе с людьми. В астронефе его ждали роботопсихолог и программист, которые им занялись.
* * *
Спустя много времени оба специалиста пришли в бар, чтобы вместе с Питером и Борисом пропустить по стаканчику. "Это очень забавно,- сказал психолог.Робот обезумел гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Будучи нормальным, он должен бы был сопротивляться еще целый день, а это ожидание, естественно, не улучшило бы состояние больного. Если бы я так хорошо вас не знал, я бы поклялся, что он уже начал терять рассудок до конфликта, из-за вашей ошибки. Например, из-за того, что вы его упрекнули, не имея для этого никаких фактов, в нарушении Первого Закона!"
