Конфетти для близнецов - [44]

— Пальтом своим, какашечным, прямо по носу-у-у! — подвывала та, одним глазом контролируя хватку «милого» на моей руке.

Я закатила глаза и вздохнула. Наверняка в спешке мазнула немного мамулиным пуховиком, ну и что? Орать сразу?! Скажите, ногу сломала!

— Пустите! — я дернула рукой, но «милый» держал крепко и смотрел со значением, наверняка затрудняясь вопросом, что же со мной делать. — Да пусти ты! — я была близка к истерике, не переставая думать, что там случилось у Ирки, если она разговаривала таким голосом! Моя сестра отличается змеиной хладнокровностью, спокойствием и невозмутимостью в большинстве ситуаций, поэтому просто так она орать не могла!

— Да двинь этой бабке! — взвизгнула блондинка и навалилась на спутника. Тот покачнулся и толкнул меня плечом, выпустив при этом руку, но радоваться было рано — не удержавшись на ногах, я плюхнулась в фонтан! Да здравствует День ВДВ!

— Уроды! — отфыркиваясь, я с трудом поднялась на ноги, поскольку длиннющий пуховик от воды был отяжелен совершенно недопустимо и тянул меня вниз!

— Чья бабушка, граждане? — заволновался официант, а возле фонтана уже собралась небольшая взволнованная толпа, среди которой визжала задетая пуховиком блондинка. «Милый» по-прежнему сохранял спокойствие и невозмутимость.

— Наша! Наша бабушка! — Инка протягивала мне руку, а Слава поддержал с другой стороны, и я наконец-то смогла ощутить под ногами плиточный пол кафе, глядя, как подо мной мгновенно образуется лужа.

Злость затопила меня похлеще фонтана! Да что же это такое! Начало января — не самое удачное время года для водных процедур, а я практически каждый день испытываю их на себе, причем совершенно без согласия и одобрения именно с моей стороны!

— Получи, простихвостка! — рявкнула я, подскакивая к блондинке и хватая за нарощенные космы. — Пропадать, так за дело! Стерва! — я толкнула ее в грудь, и, в очередной раз взвизгнув, зачинщица моего несанкционированного купания плюхнулась попой на стол. Свалив какую-то особо приготовленную курицу и бокал с шампанским, повалилась на пол, напоследок сделав ногами полезное упражнение «велосипед».

«Мамуля говорит, что надо следить за здоровьем», — удовлетворенно подумала я. Пока «милый» стоял разинув рот, перевернула на пол маленький круглый стол и понеслась к выходу, на ходу сунув ключи от «Тотоши» Инке:

— Пожалуйста, попроси папу пригнать в гараж, куда я в таком виде!

Выскочив из «Бонапарта», я замахала руками и прыгнула в первую остановившуюся машину. Ею оказалась тюнингованная «шестерка» — на ржавом багажнике когда-то голубого цвета красовался спойлер такого размера, что за него машину можно было просто носить с собой — в магазин, например. Изрядно поломанные пластиковые обвесы агрессивно, как они думали, торчали на переднем бампере, а глушитель был размером с ведро, издавая невероятно громкое рычание. Гоночную полоску на капоте заменяла пыль недельной давности.

— Бабуль, на кладбище торопишься? — заржал водитель, но я замахнулась на него воображаемой клюкой и назвала Иркин адрес, дрожа от холода в мокрой одежде и еще от страха за сестру.

— Ир! Открывай! Ирочка! — я колотила в дверь кулаками, кажется, даже рыдала, жала кнопку звонка и еще стучала мокрым ботинком. — Ира!

— О, привет! Быстро ты! — удивилась сестрица, а я замерла на пороге. Слезы, в отличие от обуви, моментально высохли. Плавно покачивая бедрами, Ирка скрылась на кухне, откуда доносился очень уютный шкворчащий звук жарящегося мяса, не менее уютный его же аромат и негромкое бубнение Любови Яковлевны.

Не раздеваясь, я дотащилась до кухни и без сил оперлась о стену. Так с ней все нормально?..

— Ир, что случилось? — тихо спросила я, придерживаясь за косяк.

— В смысле? — подняла брови сестра, помешивая в чашке. Сейчас я ее стукну! По лбу, чтоб не морщила, и по заднице, чтобы так меня не пугала!

— А что ты так орала, будто тебя топили? — я отлепилась от гостеприимного косяка и опустилась на табурет.

— А по-моему, это тебя топили, — Ирка кивком указала на мой темный подол, с которого до сих пор капало. — Ты что, купалась? Сдурела?..

— Ага. В фонтане. Так в чем дело? — повторила я, решив наконец снять ботинки — как бы правда не заболеть! — Почему у тебя был такой голос?

— Дурачились они, — не поворачиваясь от плиты, сообщила Пашкина мама. — Ой, не подходите — шкворчать буде… — и она вылила в сковороду какой-то соус. Там сразу зашипело, взметнувшись столбом густого пара до вытяжки. Я судорожно вздохнула. Дурачились они!

— Ага, я тебе звонила, а Пашка меня щекотал. Негодник! — Ирка облизала ложку и засмеялась, а я гневно приподнялась. Щекотал!

— Ир, ты понимаешь, что из-за вашей щекотки я подралась с людьми, упала в фонтан — теперь Инка там разбирается из-за меня! — бросила «Тотошу», потому что не могла залезать туда в мокром пальто! Понимаешь? Щекотались они! — я громко отодвинула табурет и, еле сдерживая слезы, рванулась к выходу, но Ирка меня поймала.

— Юль, ну ладно тебе! Прости! Не подумала! Сейчас поужинаем, и все образуется! — она заключила меня в медвежьи объятья и приподняла. Я пискнула.

— Да, и иди в ванну погрейся — вон, все ледяное! — сестра подтолкнула меня к двери. — Иди-иди, я тебе принесу халат, носки…