Конфетти для близнецов - [21]

Я испытывала странное возбуждение оттого, что его еще холодная, шершавая одежда прижимается к моей обнаженной и горячей коже, и, плывя по лаве желания, старалась не обращать внимания на предупреждающий сигнал светофора, зажегшийся в моем пылающем сознании. «Водитель, остановись!» — словно говорил он. «Я не водитель сейчас», — огрызалась я, отвечая на ласки Влада, заодно стаскивая с него оставшуюся одежду. «Еще «желтый»… я успею…» Я себя чувствовала, как пломбир на солнцепеке — такой же сладкой, липкой и безвольной…

Но подлый регулировщик сделал свое дело — я стала остывать. На кожу лег озноб, прихватив с собой чувство неловкости.

— Извини… я не могу, — пробормотала я, скатилась с дивана, похватала свою одежду и скрылась в ванной.

— Юля, что случилось? — он появился на пороге, вид у него был недоуменный. Я вскрикнула и попала ногой не в ту штанину, запрыгала, запуталась и свалилась бы на пол, если бы он меня не поддержал:

— Что случилось? — повторил Влад, притягивая к себе и запуская руку в мои спутанные страстью локоны.

— Нет, ничего, просто я… не свободна, понимаешь? Я думала, что… — я снова покорилась его обволакивающей силе и устроилась на теплой груди, пока он перебирал мои волосы. Ладно, успокойся, ничего не будет!

— Просто когда я тебя вижу, мне хочется тебя… соблазнять, — с улыбкой признался он и поцеловал меня в висок.

«И мне хотелось, чтобы ты меня… соблазнил. У тебя почти получилось», — подумала я, но мне показалось, что он понял.

С трудом вытащив себя из его объятий, я побежала к себе.

Рамблер-почта.

Входящие.

«Так… налоги — да сейчас, ага! Вот, второе: «Сообщите о результатах ликвидации. Время идет».

Написать письмо.

«Вы сами просили, чтобы все выглядело естественно. Клиент медленно поддается контакту. Работаю. Все будет сделано в срок».

Отправить письмо. Письмо успешно отправлено.

Не успела я разуться, как мамуля напомнила, что я забыла про хлеб.

— Сейчас схожу, — вздохнула я, вешая куртку и натягивая старую, довольно облезлую черную шубу — все это время январь трудился, не покладая рук — кряхтя, достал сундучок со снегом, щедро рассыпая снежинки по притихшим улицам, дунул морозцем, похлопал руками в толстых рукавицах, усиливая ветер…

«Прохладненько», — подумала я, выкатываясь из подъезда и припуская к контейнеру с врученным мамулей пакетом. На самом верху мусорной кучи, словно памятник органическим отходам, замерла тощая собака, быстро спрыгнувшая вниз при виде меня.

— Зря, — сказала я ей вслед. — Там где-то на дне куриные косточки… а вдруг собака вернется? — развернулась и потрусила в магазин.

Вообще, это хорошо, что я пошла — есть время немного остыть и прийти в себя после «свидания» с Владом. Что вообще со мной происходит?!

«Я же не нимфоманка какая-нибудь», — я скользила по дорожке и почувствовала, что краснею. «И Данила… да, я обещала подумать, но я уже подумала! Хорошо подумала! Я не могу без него! Тогда почему…»

Жар снова прилил к щекам, словно я не шла по вечернему морозцу, а жарила блины в ресторане на компанию из двухсот человек! Как он меня ласкал…

Почему я поддавалась? Почему так его хотела, напрочь забыв про Даньку, обещания, маму, и даже Ирку — а уж забывать про себя сестрица больше, чем на пятнадцать минут, мне никогда не позволяет! Почему?!

Я видела этого парня два… нет, три раза (не считая тех моментов, когда это был Инкин Слава, так похожий на Влада!), но была готова позволить ему очень многое! С чего бы это?!

Неожиданный удар по спине прекратил мои чувственные терзания. Я обернулась — несмотря на совсем невлажную погоду, несколько человек самозабвенно играли в снежки. Небольшой пакет с буханкой не слишком защищал, и несколько снежных комьев достигли моей и без того поношенной шубы.

— Эй, аккуратней! — крикнула я, поворачиваясь в другую сторону, но тут нога поехала по припорошенной снегом подмерзшей луже, и я выехала на дорогу. — Сто…

Ослепленная светом фар, я не успела договорить, как тяжелый бампер толкнул меня в ногу, опрокидывая в сторону. Растопырив конечности, но не отпустив пакет, я плюхнулась на дорогу лицом вниз. Полы шубы разошлись, И я больно ударилась коленкой об заледенелый асфальт. По спине застучали снежки, рассыпаясь белыми неравномерными пятнами по коричневому меху.

— Корову сбили! — донеслось откуда-то сверху, и я со стоном перевернулась на спину.

— Ой! — пискнула я, поскольку надо мной склонился высокий парень, которому я буквально вчера пыталась навязать массу полезных предметов, названия которых начинаются на так разыскиваемое им загадочное «и»! И, насколько я помню, он был самым нервным в этой компании!

Полы дубленки хлопнули меня по лицу, когда он присел рядом на корточки и протянул руку:

— Вставай. И в машину давай. Быстро.

— Я не хочу, — пробормотала я, хотя меня никто и не спрашивал, и сделала попытку уползти. Но он ухватил меня за шиворот и, быстро открыв дверцу, ткнул в душное прокуренное нутро:

— Мягкий, принимай.

Мягкий, оказавшийся вчерашним «вежливым», на проверку оказался обманкой — его твердые, жесткие руки схватили меня за запястья:

— Не дергайся, а то хуже будет!

«Куда уж хуже!» — в панике подумала я. Болела сбитая коленка, ломило запястья, и страх крался под шубой, норовя спрятаться подальше. Я себя чувствовала так, будто по мне проехал каток! Дорогой каток — я успела заметить, что машина у «дубленок» недешевая — кроссовер «BMW Х6».