Конфедерация - [51]

Андрей прошел сквозь толпу, поднялся на маленькую трибуну, взял в руку рупор и, закрыв глаза и сделав глубокий вдох, заговорил.

– Сейчас глубокая ночь. И возможно Вы спали, отдыхали от напряженного дня. Я не долго. Много времени не займу, – в это время телевизионная камера подлетела близко к Андрею, – мы с Вами устали жить под гнетом тирана и деспота Мамонтова. И как позывает история, такие режимы долго жить не могут. Они разрушаются. Сами ли либо их разрушают граждане. Ведь главные принципы во всем мире – это свобода, свобода выбора, свобода жизни. Сегодня благодаря Вам всем мы избавились от тирании Мамонтова. Под нашим натиском он добровольно сложил с себя полномочия Руководителя Земства № 5. Спасибо Вам, что поверили в меня, поверили в мою идею. Спасибо, что присоединились. Вместе мы сила. Завтра на этом же месте мы соберемся с Вами, чтобы решить, как будем жить дальше. Что будем строить. Сегодня я желаю Вам спокойной ночи. Свободной спокойной ночи. Величие Конфедерации в каждом из нас, – громко прокричал Андрей и ударил себя по груди.

«Величие Конфедерации в каждом из нас», – громко проревела толпа и стала расходиться. Андрей наблюдал с трибуны за людьми, которые разворачивались и уходили прочь. Тут же он остановил взгляд на силуэте женщины, которая не уходила, а наоборот приближалась к Андрею. Он протер глаза ладонью, широко их открыл и вблизи себя увидел Анастасию, которая подняла голову и улыбалась ему.

– Это была замечательная речь, – произнесла Настя, когда Андрей спускался с трибуны.

– Я старался вложить свои эмоции. Замотивировать всех. Но мне кажется, меня не поняли. Толпа разошлась сонная и аморфная. У меня создалось ощущение, что им толком все равно, кто будет во главе Земства, какую политику он будет проводить. Люди привыкли быть мясом, меня это печалит.

– В этом не твоя вина. Когда находишься в Земстве, тебя подавляют. И каждый день проживаешь по инерции, – Настя взяла Андрея под руку и повела его за собой, – поэтому никакой реакции ты и не видел.

– А если бы у нас не получилось выиграть эту битву? Если бы Мамонтов знал о готовящемся заговоре? Если бы он решил всех истребить? – с каждым словом Андрей повышал тон.

– Тебе не нужно смотреть на толпу. На людей. Они просто наблюдатели. Пойдут туда, куда им укажут. Их мировосприятие ты не изменишь, – Настя провела рукой по волосам Андрея.

– Это будет первое, чем я займусь. Я начну в людях зарождать тягу к демократическим ценностям, к свободам, к ответственности, в конце концов. Их надо разбудить, их надо разбудить, – Андрей два раза произнес последнее предложение и замер перед дверью. Это был не его дом, в котором он жил. Это была резиденция Мамонтова.

– Ты привела меня не туда, – воспротивился Андрей, смотря на миниатюрную Анастасию.

– Нет, я не ошиблась. Это теперь твой дом. Ты Руководитель Земства, а он живет именно здесь, – указала рукой Настя, – пойдем. У меня для тебя есть подарок.

Они зашли в дом, из которого недавно выносили обездвиженное тело Мамонтова, прошли по коридорам, осматривая каждую комнату. Резиденция была небольшой, но теплой и гостеприимной. Кое-где горел свет, а дом был пропитан запахом цветов, которые росли около входа.

Андрей и Настя оказались в спальне Мамонтова. Она была овальной, с двумя большими окнами, выходившими в сад. Из окон дул легкий ветерок, поднимая атласные шторы с пола. Настя подошла вплотную к окну, запутавшись в шторах. Лунный свет и танцующие шторы делали ее привлекательной. Настя расстегнула пуговицы на рубашке, сняла юбку и приблизилась к Андрею, который заворожено смотрел на происходящее.

– Это и есть подарок, – прошептала Анастасия на ухо Андрея и поцеловала его. Он улыбнулся, пристально изучил лицо Насти и, взяв ее за плечи, бросил на кровать, снимая с себя одежду.

Глава 26

Крым

Елена стояла около кресла, оценивающим взглядом смотря на Виктора. Он надел форму службы охраны Президента, которая самым лучшим образом подходила ему. Елена просила поднять руки вверх, параллельно полу, измеряя длину рукава. Виктор неохотно делал все сказанное, иногда громко вздыхая.

– Прозвучит примитивно, но форма тебе к лицу, – Елена одобрительно улыбнулась.

– Спасибо, я могу приступить к своей службе, – равнодушно ответил Виктор.

– Да, можешь. Но знай, ты под постоянным контролем. И с моей стороны, и со стороны моих врагов. Под перекрестным огнем. Не позволяй себе лишнего.

– Как скажешь, мама, – Виктор направился к двери и резко затормозил около нее, – я уверен, что ты уничтожишь своих врагов. Всех до единого. А если у тебя не получится, то попроси меня. Я помогу.

– Хорошо, Витя, я учту это, – засмеялась Елена. Как только он закрыл дверь, Кожевникова подошла к столу, взяла папку с документами и поправила волосы. Внутри нее жил трепет, перерастающий иногда в панику, от которой темнело в глазах и становилось не по себе. Елена боялась идти в кабинет Конина, ожидая очередной подножки от Президента.

Собрав оставшиеся силы в кулак, Кожевникова направилась из своего кабинета в кабинет Константина, считая, сколько раз ударит каблук по кафелю. Как только она оказалась перед дверью, Елена еще раз поправила свои волосы и постучала.