Конец таежной банды - [7]

– Надо с ними немедленно кончать! В край обнаглели! Это ж надо – поезда под откос уже пускают!

– Конечно, переловить и всех к стенке, – поддакнул сидевший на стуле для посетителей окрвоенком Дудницкий и полез в карман за портсигаром. Мебель жалобно скрипела под его весом при каждом движении. Тучный, лысоватый, с маленькими свинячьими глазками и рябым лицом, окрвоенком походил на огромную жабу, наряженную кем-то в гимнастерку, фуражку, галифе и начищенные до блеска сапоги.

– Переловить-то, конечно, можно, но нужны люди, – подал голос невысокий, поджарый начальник городской милиции Трефилов, – у меня максимум штыков тридцать наберется. Этого будет недостаточно.

Красин посмотрел на начальника милиции, размышляя о своем. Трефилов выглядел достаточно умным человеком. Уверенный в себе, спокойный, он уже десять лет руководил местной милицией и хорошо зарекомендовал себя на этом поприще. К мнению такого человека можно было прислушаться.

– Гаврила, да ты что, испугался, что ли? – хохотнул Дудницкий, разминая пальцами папиросу.

– При чем тут испугался, – возразил Трефилов, багровея, – я никого и ничего не боюсь, просто тут такое дело, что не дай бог просчитаться. Я участвовал в разгроме этой банды еще два года назад. Это был противник еще тот. Много наших полегло. Били их, били и не добили… Часть банды рассеялась по лесу. Вот теперь сызнова неприятности начались. Видно, опять вражины сил накопили, раз решились на такое. По моим прикидкам, у них человек пятьдесят, не меньше. Я с тридцатью их не осилю. А если у них там еще и укрепления, то вообще…

– Докомплектуем твой отряд местными партийцами, – предложил Красин, перебив начальника милиции.

– И я тоже штыков десять выделю и с оружием помогу, – добавил окрвоенком.

* * *

Битый час Алексей выслушивал распекания начальника. Озерный являлся вторым человеком в ГПУ. Ему было около пятидесяти. Маленького роста, чернявый, с высоким лбом и зачесанными назад волосами, он поражал всех своей энергией, острым умом и изворотливостью. Другой бы на его месте давно сгорел, а Озерный держался, несмотря на бури кадровых перестановок, чистки и подковерную борьбу в самом управлении. Одним росчерком пера он мог казнить и миловать. Власть сделала Озерного нетерпимым, крикливым и нервным. Этим утром они находились вдвоем в просторном кабинете заместителя начальника ГПУ. Озерный специально решил поговорить с подчиненным без свидетелей. Он ценил Алексея и одновременно с этим не любил его независимый характер, склонность к размышлениям и привычку спорить с начальством. Людей не хватало, и с недостатками приходилось мириться, но произошедшее ЧП переполнило чашу терпения Озерного.

– Что у вас там, черт возьми, произошло? – орал он во всю глотку. – Какие такие агенты вражеского подполья на вас напали! Что за чушь!

– Почему чушь? Зотов руководил мощной подпольной организацией, – принялся объяснять Алексей с видом человека, который свято верил в рассказанную ему до этого сказку про заговор против советской власти.

– Коновалов, ты что, надо мной издеваешься? – сузил глаза Озерный. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Я лишь придерживаюсь официальной версии, – миролюбиво пояснил Алексей.

– Ясно, – протянул Озерный с мрачным выражением лица. – А хочешь, я сам расскажу, что у вас там произошло?

– Да, интересно будет послушать, – кивнул Алексей с безмятежным видом.

– Вы просто бабки не поделили, которые у того спекулянта нашли, – криво улыбнулся Озерский, – и ты их всех положил. Бабки потом взять побоялся, сдал в установленном порядке.

– А теперь я расскажу свою версию, – сказал Алексей с вызовом, – но это не для протокола. Командир опергруппы Семенов лично вписал имя и адрес того спекулянта в записную книжку. Семенов, видно, давно положил глаз на его добро. А тут такой случай представился. Можете проверить записную книжку. Последнее имя вписано другим почерком, а именно почерком Семенова. Думаю, они с самого начала планировали там всех порешить, а заодно и меня. Я ведь не давал им спокойно мародерствовать. Потом бы вложили в руку старика пушку и сказали, что я героически погиб от бандитской пули.

– Ну, это ты загнул, – пробурчал Озерский.

– Ни хрена не загнул, – возмутился Алексей, – я все понял по их поведению. Шофер встал за окном специально, чтобы меня пришить. Семенов ему велел. Они были все заодно. Я еле уцелел. Вы вроде бы хотели продажных милиционеров выявить. Так вот я вам выявил.

– Ты их не выявил, а пришил, – фыркнул Озерский и, отпив чаю, покачал головой. – Их надо было взять живыми, чтобы они сознались во всем. Должен был быть суд. А так что? С мертвяков ведь теперь не спросишь.

– У меня не было возможностей взять их живыми, – отрезал Алексей, опустив глаза.

– Может, и так, – пожал плечами Озерский, – только теперь тебе надо быть осторожней. У убитых в уголовке могли остаться друзья, которые захотят отомстить. Там ведь тоже не поверили в официальную версию.

– Ну, пусть попробуют, – зло сказал Алексей.

– Это что же, мне нужно ждать новых трупов?

– Себя я точно убить не дам, – поджав губы, ответил Алексей.

– Да черт возьми вас всех, – закричал Озерский и ударил по столу кулаком, – вы не друг с другом должны воевать, а с преступниками, мать вашу! Что это за дерьмо!.. – и все в том же духе.