Конец Мадамин-бека (Записки о гражданской войне) - [10]
ДЖИДА-КАПЕ
Осень в тот год наступила рано. С середины ноября пошли дожди. Небо постоянно туманилось тяжелыми облаками. Мы тосковали по родному ферганскому солнышку. А оно не показывалось. Хмурились и бойцы. Вот уже месяц, как эскадрон перевели в Наманган и мы отсиживались в крепости. Тишина и бездействие угнетали. Привычное к движению тело кавалериста слабнет в застое, становится вялым. Да и скудный паек на отдыхе поджимал животы. Кони и те отощали.
И вот в конце ноября долгожданный приказ из Скобелева— идти на Джида-Капе, выбить банду Байтуман-ходжи. Отряд встрепенулся, ожил. Бойцы запели песни. И даже без солнышка стало теплее.
Вечером накануне похода ко мне зашел Мулла Абдукаххар. Ему штаб поручил сопровождать отряд. Надо было кое о чем посоветоваться и решить перед выступлением.
После обычных длиннейших приветствий и пожеланий добра, спокойствия и тишины Абдукаххар сел на кошму, скрестив под собой по местному обычаю ноги. Ему в то время было за пятьдесят, но он поражал меня своим мужеством и неугасимой энергией. Он мог совершать длительные путешествия, не жалуясь, не в пример молодым, на усталость. Трудности его не пугали. Он казался бодрым в любое время — и рано утром, и поздно вечером. Годы не гнули Абдукаххара. Он, как и в молодости, был строен, суховат. Впрочем, эта сухость, возможно, и оберегала от вялости. Время почти не тронуло и его черную бороду, только кое-где она отливала серебром.
Мулла Абдукаххар, в прошлом мингбаши — волостной правитель Аксу-Шахандской волости, Наманганского уезда. Перейдя с первых дней революции на сторону Советской власти, он был назначен там же волостным управителем, но ему пришлось бежать с семьей и двумя джигитами в Наманган от басмачей, завладевших его родными местами. Наманган не был для Абдукаххара чужим, он подолгу живал у нас в городе. В ранней юности он окончил наманганскую русско-туземную школу… Его учителем был известный ориенталист и педагог Краев, все питомцы которого владели в совершенстве русским языком.
Но мы с Абдукаххаром говорили всегда по-узбекски.
— Лисицу надо ловить днем, а волка ночью, — иносказательно начал Абдукаххар. — Если выступим в четыре утра, то перед рассветом захватим басмачей врасплох. Делай, как говорю, командир.
Какими-то неведомыми путями узнавал старик обо всем, что творилось в округе. На этот раз он сообщил мне о численности отряда Байтуманходжи. В кишлаке находилось всего триста джигитов, примерно столько же, сколь ко и в моем эскадроне. Поэтому надо было нападать внезапно — атаковать банду в конце ночи. Джида-Капе — передовой заслон Мадамин-бека. Если отрезать Байтуману путь к реке, то весь его отряд попадет в наши руки.
План Адбукаххара был соблазнительным. Ради того, чтобы ликвидировать авангард басмаческой группы, стоило рискнуть и воспользоваться внезапностью.
Я дал команду седлать лошадей. Команду передавали шепотом. В полной тишине, соблюдая осторожность, эскадрон строился внутри крепости. Выдать тайну значило обречь всю операцию на провал. Вокруг крепости таились невидимые нам доносчики, и стоит только загреметь оружию или прозвучать тревожной команде, как тени замелькают по ночным улицам и понесут весть басмачам.
Когда все было готово, ворота распахнулись и эскадрон на рыси выскочил из крепости. Теперь уже самый быстрый, вражеский лазутчик не опередит нас, не успеет добраться с вестью до басмаческой ставки.
Впереди эскадрона шла разведка. Ее вел командир первого взвода Иван Лебедев. Ему было приказано сбить сторожевые басмаческие посты и, не завязывая боя, устремиться к центру кишлака, где расположился во дворе чайханы штаб Байтуманходжи.
Ночь выдалась на редкость темной. Перед рассветом мгла еще более сгустилась. Заморосил густой неугомонный осенний дождь. Глубокая тишина нарушалась лишь ритмичным топотом коней, который звучал глухо в сыром тумане. Мы двигались молча, напряженно вглядываясь в темноту, отыскивая хоть какие-нибудь признаки далекого кишлака, напряженно ожидая всплеска выстрелов. С минуты на минуту разведка должна была столкнуться с басмаческими постами.
Ночной поход всегда необычен. Все вокруг и дружелюбно и вместе с тем враждебно. Кажется, что ты скрыт темнотой и огражден от внезапности. Тишина подкупает своим покоем. Так же думает и враг и таится где-то рядом, готовый ударить в спину благодушного пришельца.
Мы молчим. Но мысль у каждого говорлива. В такую минуту думается обо всем и прежде всего о близкой опасности. Кони несут нас ей навстречу. Чем ближе она, тем сильнее напрягаются нервы, тем острее желание услышать сигнал о начале боя.
И вот он звучит. Негромкий крик и выстрел. Один. Второй.
Значит, бой начался — Лебедев сбил посты у кишлака. Бросаю короткую команду. Ее ждут давно и ловят жадно. Мгновенно эскадрон разворачивается и, перейдя в галоп, устремляется к невидимому еще кишлаку.
В атаке расстояние и время кажутся короткими. Вот уже кишлак. Вот уже центр. Впереди, будто из-под ног лошадей, разлетаются тени. Это мечутся застигнутые врасплох басмачи. В грохоте и гуле движения конницы выстрелы почти не слышны. Только вспыхивают короткие молнии, выхватывают из тьмы то искаженное страхом и болью лицо, то скачущую без всадника лошадь, то глинобитный забор-дувал. Клинки, подчиняясь какому-то неведомому велению, находят врага и рубят без промаха.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.