Конец королевы - [16]

— Опять, наверно, влюбилась, — вздохнула она, провожая меня на вокзал, а я смутилась и ответила:

— Может быть…

Все мысли у меня были только о Бореке. Если все пойдет удачно, то уже в восемь вечера мы будем вместе.

Однако вместо удачи меня ожидали сплошные неприятности. Пригородный поезд, на который я сначала села, за четыре перегона ухитрился опоздать на двадцать минут, скорый ушел, и мне пришлось около трех часов ждать следующего, так что вместо половины восьмого я оказалась в Праге в одиннадцать. Как назло, и трамвай укатил прямо из-под носа, так что в общежитие я добралась только к полуночи. Вахтер как раз запирал вход.

К Бореку идти не было смысла. Я вскарабкалась на третий этаж, вынула ключ и хотела открыть дверь своей комнаты. Хотела, но не смогла. Ключ не лез, потому что изнутри торчал другой. Наверно, Катаржина заперлась и спит, подумала я и осторожно постучала. В ответ ни звука. Я постучала еще раз, уже погромче, а потом — громко, не сдерживаясь.

В комнате послышался шорох, заскрипела постель, взвизгнул пружинный матрас… Ну, слава Богу, наконец проснулась.

— Кати! — окликнула я. — Открой, Кати!

— Минутку, — донеслось из комнаты, — погоди немного, дорогая.

Но прошло добрых несколько минут, прежде чем щелкнул замок и дверь отворилась. Вернее, она только чуть приоткрылась, и из нее выскользнула Катаржина в шелковых китайских тапочках и белом халатике, наброшенном на ночную рубашку.

— Прошу тебя, Зузика, давай зайдем в туалетную, — прошептала она, обняла меня и потащила в дальний конец коридора.

— Не спрашивай, ничего не спрашивай, я все тебе сама объясню, — заговорила она, затолкав меня в туалетную, и закрыла за собою дверь. Даже не закрыла, а захлопнула: раздался такой грохот, что весь дом задрожал. Катаржина остановилась на пороге и устало прислонилась к косяку.

— С ума сойти! — выдохнула она.

Ни о чем не подозревая, я поцеловала ее в щеку и прошептала на ухо:

— Что-то случилось?

Она быстро закивала головой, схватила мою руку и сильно сжала ее.

— Ах, Зузика, если б ты знала, какая я дура…

Я постаралась улыбнуться.

— Да брось ты! — Мне все еще было невдомек, о чем речь. Никогда раньше я не видела ее такой растерянной. — Тебе что-то приснилось, да? Какой-то кошмар, правда?

Теперь уже засмеялась Катаржина. Коротко, насмешливо, вызывающе.

— Сон? — переспросила она и откинула за спину свои распущенные волосы. — Нет, Зузика, к сожалению, не сон, а грубая реальность. Видишь ли, я была в комнате не одна… — Последнюю фразу я скорее прочла по губам, чем услышала. — Там был он, понятно?.. — Но я ничего не понимала. — Ты же знаешь… Я тебе рассказывала о нем. Ну, Виктор приехал из Парижа…

Наконец до меня дошло.

— Ах, вот оно что!.. Так что же ты ничего не сказала? Я бы приехала утром.

— Да я и понятия не имела, что он приедет. Он иногда писал, очень редко, в последний раз сообщил о каникулах, а сегодня вдруг ни с того ни с сего позвонил. Сказал, что сейчас в Праге и хочет меня видеть. После обеда мы встретились на Граде, потом он пригласил меня поужинать… Понимаешь, все было так чудесно… Потом он привез меня на такси в общежитие… — Голос у нее дрожал от волнения. — На вахте почему-то никого не было… Я не могла от него отделаться, он пошел со мною наверх… — Она пожала плечами, прикусила губу, опустила голову и, глядя на кончики своих тапочек, смущенно, но отчетливо выговорила: — Мы с ним переспали…

Вот тебе и королева Ядрана, засмеялась я про себя, и до нее дошла очередь. Глядя на стройную фигуру, вырисовывающуюся под нейлоновой ночной рубашкой, я погладила ее по щеке и произнесла:

— Что ж, раньше или позже — все равно это случилось бы.

— Да, только я представляла себе все это совсем иначе, — пролепетала она. — А тут все как-то неожиданно, без всякой подготовки… Знаешь, я даже не знаю, нравится ли он мне… — Она уставилась на меня своими прекрасными, невинными, по-детски чистыми глазами и всхлипнула: — Я, наверное, ненормальная…

Похоже было, что она сейчас расплачется. Вот так, прислонившись спиной к косяку, она выглядела прямо-таки несчастной, но это несчастье было таким красивым, что я только удивлялась, как она могла сохранить себя от этого почти до двадцати двух лет.

— Ну, ты же не маленькая, Кати, — сказала я и доверительно ей подмигнула. — А что со мною?

Она недоуменно взглянула на меня.

— О чем ты?

Я закрутила головой.

— Кати, возьми себя в руки, ну, пожалуйста. Я же не полезу туда, не, стану его пугать. Пойду в учебный корпус. Не беспокойся, как-нибудь перебьюсь до утра.

— Ни в коем случае, — решительно возразила Катаржина. — Пусть он немедленно уходит.

Я взглянула на часы.

— А как? Уже почти половина первого. Дед запер дверь за мной. А сегодня на вахте тот злой и противный, с мохнатыми бровями. Он записался… как Виктор?

— Нет, — ответила Катаржина. — Когда мы пришли, на вахте никого не было.

— Вот видишь! Хочешь получить на первый случай выговор?

Она махнула рукой.

— Он же не скажет, что идет от меня. Сунет деду что-нибудь — и порядок.

— Что он ему сунет?.. Нет уж, лучше сделай, как другие девчонки. Отведи его в подвал, и пусть вылезет через окно…