Конец Империи - [21]

Парень с неохотой кивает.

Прежде чем уйти, Мон Мотма разворачивается кругом с идеальной точностью старого боевого дроида — но только не Костика, который скорее совершил бы пируэт и вышиб дверь ногой.

— Теммин, мы вернем Hoppy. Обещаю, — говорит Лея.

С этими словами она тоже уходит.

Синджир и Теммин снова остаются одни.

— Она не сможет исполнить свое обещание, — тихо говорит парнишка.

— Верно. Хотя, подозреваю, она все равно в это верит.

— Мы не можем на нее рассчитывать.

— Никогда не рассчитывай на расторопность политической машины.

— Значит, придется действовать самим?

Синджир хлопает друга по плечу:

— Будем действовать сами. Заодно и Соло вернет нам должок.

— Спасибо, Синджир.

— Не благодари. Мне не меньше твоего хочется, чтобы они вернулись. Остается лишь придумать, как сделать так, чтобы… в общем, не помереть в процессе.

Глава восьмая

На Джакку опускается ночь. Вместе с темнотой приходит холод, высасывающий тепло из воздуха, песка, камней.

Вдали на фоне темного неба возвышаются еще более черные тени — плато и холмы с крутыми склонами, похожие на угольные наковальни. Это Джес предложила пойти в их сторону — они могли укрыться там от нестерпимой дневной жары. К тому же она заметила стаю летящих в ту сторону птиц с похожими на топоры клювами.

— Куда-то же они направляются, — сказала тогда охотница. — Не знаю, что там, — будем надеяться, что еда. Может, какое-то селение. Лучше уж идти куда-то, чем шататься просто так.

Забрав из капсулы свои немногочисленные пожитки — аптечку, бластер, горсть пайков, — они двинулись в путь.

Они все идут и идут. Каждый раз, когда Норра ступает на усыпанный щебнем камень или осыпающийся песок, ей трудно сохранять равновесие, мышцы напрягаются все сильнее, и в конце концов ей кажется, что жилы в ногах натянуты, будто приводной ремень старого спидера.

Хуже того, Hoppy тошнит и у нее кружится голова. Солнце высосало из нее все жизненные соки вплоть до последней капли крови, а с наступлением ночи место их, подобно какой-то заразе, занял проникший под кожу холод.

Но они продолжают брести вперед.

Куда — она не знает.

К какой цели — ей неизвестно.

«Это была ошибка».

Норра точно знает, что Слоун где-то здесь. Она это чувствует — не так, словно владеет Силой, но как нечто, витающее в пыльном воздухе. Возможно, она лишь пытается убедить себя, что цель близка и на этом все закончится. Но даже если Слоун здесь — что дальше? Вокруг пустынная, бесплодная планета. Бывшая гранд-адмирал может быть где угодно, в любой стороне, и Норра может потратить всю оставшуюся жизнь на блуждания по обжигающим дюнам, не найдя никого и ничего, кроме собственной безрассудной гибели.

Возможно, единственное преимущество и заключается в том, что планета практически мертва и любое живое существо вроде Слоун легко обнаружить. Остается лишь найти кого-то, для кого это имеет хоть какое-то значение, — в первую очередь того, кто мог собственными глазами видеть Слоун.

Норра собирается что-то сказать Джес…

Но охотница за головами смотрит на нее, широко раскрыв глаза.

— Тсс, — предупреждает она, приложив шершавый палец к губам подруги.

Норра видит, как тень Джес показывает на собственное ухо — знак прислушаться. И Норра прислушивается.

До нее доносятся немногочисленные звуки планеты: шорох ветра в дюнах, далекий крик какого-то животного — и на этом фоне отчетливее всего раздается стук ее собственного сердца. Но затем она улавливает кое-что еще — едва заметную дрожь и шипение, точно от движущегося песка. Звук раздается справа от Норры, затем, практически сразу, и слева.

Звуки все ближе.

Они смолкают столь же быстро, как и возникли, и женщины вновь слышат только ветер, далеких зверей и стук крови в собственных ушах.

«Надо идти дальше», — уже собирается сказать Норра.

Но не успевает.

Все происходит слишком быстро — взметнувшийся в воздух по обе стороны от них песок впивается в щеку Норры, которая отшатывается, чувствуя жжение в глазах. Она проводит рукой по лицу, смаргивая слезы, и тут что-то с ревом наваливается на нее, швырнув своим весом наземь. У Норры перехватывает дыхание, а когда взгляд ее проясняется, она видит над собой ухмыляющуюся физиономию, в которой нет ничего человеческого, большие черные глаза, напоминающий жвала насекомого рот, кожистая плоть…

Нет. Не лицо. Шлем. Маска.

— Са-ши та! — яростно рявкает ее обладатель. Слова искажает шелест вентилятора. В живот Норры врезается кулак. Она приходит в бешенство.

Противник сидит верхом на ее бедрах, но песок под ней осыпается и движется, и ей с легкостью удается высвободиться. Резко выбросив ногу вверх, она тут же разворачивается и, воспользовавшись шансом, отползает на спине назад, пока ее враг шарит в песке в поисках оружия.

В руке у него оказывается изогнутый клинок с широким лезвием, похожий на мачете из темного — возможно, от ржавчины, хотя понять трудно, — металла. Снова взревев, он целится лезвием в ноги жертвы, но она раздвигает их, подобно ножницам, и клинок с хрустом врезается в песок.

Норра бьет ногой, попав пяткой в его вентилятор, и тот начинает скрежетать. Из-под маски валят клубы белого пара, и ее обладатель судорожно хватается за лицо.