Конец игры. Биография Роберта Фишера - [118]

Бобби прибыл в Берн в конце октября 2003 года, поселился в скромном отеле и на следующий день отправился в посольство на Сулженекштрассе. Хотя он не знал бернского диалекта, его немецкий был достаточно хорош, чтобы всё понимать, и, раз он направлялся в американское посольство, все его сотрудники должны говорить по-английски. Ему сказали, что паспорт его будет разъят на части, и в него вставят новые страницы. Процедура должна занять примерно десять дней. Бобби дал адрес отеля, номер сотового телефона и попросил позвонить ему, как только паспорт будет готов.

Вернувшись в отель, он моментально расплатился и освободил номер. Через короткое время он на поезде отправился в Цюрих, расположенный в часе езды, и поселился в дорогом отеле под вымышленным именем. Все его поступки в шпионском стиле имели целью скрыть свое местонахождение на случай, если посольство в Берне будет проинформировано Вашингтоном, что на его имя выписан ордер на арест и его паспорт надлежит конфисковать. Правда, в посольстве остался номер его сотового телефона, но он не оставил в бернском отеле сведений о том, куда направляется. Если власти доберутся до него и в Цюрихе, он, вероятно, сумеет скрыться до их прихода. После недели ожидания он позвонил в посольство и узнал, что всё в порядке: паспорт готов, его можно получить.

В Берне Бобби вновь охватили сомнения: а вдруг — ловушка, и при входе в посольство его арестуют? Он рискнул и вошел в здание с самым беззаботным видом. Voila! Женщина-клерк подала ему паспорт, и он заметил ей, как хорошо выглядит документ с аккуратно вшитыми двадцатью четырьмя новыми страницами. Не забывая о том, что его старый паспорт действителен до 2007 года, он улетел «домой» в Токио.

Но прошло шесть недель и Министерство Юстиции прислало ему письмо, отменяющее паспорт по той причине, что на него «выписан чрезвычайный федеральный ордер на арест по уголовной статье». В нем не упоминался матч Спасский-Фишер 1992 года, но давалась ссылка на Кодекс США, согласно которому Фишер обвинялся: Международный чрезвычайный Экономический акт, пункт 50, разделы 1701, 1702 и 1705, подписанный президентом Дж. Бушем.

Но с аннулированием паспорта возникли проблемы. Фишер так никогда и не получил извещения и поэтому не мог опротестовать ордер, на что имел право по закону. Минюст заявил, что письмо было послано в бернский отель (его адрес Бобби дал в посольстве), и оно вернулось к ним без адреса, по которому следует пересылать корреспонденцию. Оно было датировано 11 декабря 2003 года, и когда копия, полученная по факсу, была изучена, на ней не оказалось адреса для Фишера, что вызывало сомнения в том, что посольство посылало письмо в Берн. По закону Бобби имел шестьдесят дней на слушания и еще шестьдесят на апелляцию, если решение будет не в его интересах. Такое слушание только определяет, является ли он объектом ордера на арест, и были ли соответствующие процессуальные действия в стадии их осуществления на момент, когда он обратился за продлением паспорта в 1997 году. Закон говорил, что паспорт «не может выдаваться просителю, являющемуся объектом федерального ордера на арест или вызванному в суд по любому делу, связанному с уголовным преступлением». Одно из двух произошло в Берне в 1997 году: либо Госдеп допустил канцелярскую ошибку, выдавая ему возобновленный паспорт, или Фишер не указал в своем прошении, что является разыскиваемым лицом по уголовному делу. Если он лгал намеренно, то становился виновным и в мошенничестве, и это обвинение могло быть добавлено к обвинению в нарушении санкций и уклонению от уплаты налогов.

Если бы он получил извещение, его прошение — если бы он его подал — вероятно, не было бы удовлетворено, но это могло ему дать время для выезда в другую страну, или он мог скрыться, например, где-нибудь в Швейцарии, в Альпах, чтобы избежать ареста.

Не зная, что арест становится реальностью, и уверовав в то, что его паспорт вполне законен, 13 июля 2004 года он прибыл в токийский аэропорт «Нарита», чтобы сесть на самолет, улетающий в Манилу.

Его арестовали и заковали в наручники.

Первое, что захотел сделать Бобби, попав за решетку, — получить разрешение на звонок, возможно, юристу, чтобы он помог ему выйти под залог. Но власти не дали такого разрешения. Люди, нарушающие японские законы, хотя бы и по незнанию, могут быть арестованы, помещены в тюрьму и высланы из страны. Их также могут удерживать в заключении по самому незначительному обвинению без права внести залог многие месяцы, и далее на время расследования и осуществления требуемых по закону процедур. Заявление Бобби, что он является гражданином США и имеет право на звонок, просто проигнорировали.

Спустя 24 часа официальный представитель иммиграционной службы аэропорта позвонил Миёко и проинформировал ее о случившемся. Она немедленно связалась с юристом, а сама отправилась в «арестный дом» аэропорта повидаться с Бобби, но когда добралась до места, часы свиданий уже закончились. Она увиделась с ним на следующий день, им дали тридцать минут. «Он чувствовал себя очень неважно, и я не знала, какими словами можно его утешить», — сообщила она журналистам.