Конец эпохи - [5]

– Так… – Эрикссон уперся широкими ладонями в край стола, словно собираясь встать. – Вы, безусловно, правы, Кармона. Но ваша правда – это не вся правда. Надеюсь, вы не забыли, что на корабле осталось еще более ста человек? Как думаете, приятно им болтаться на орбите в то время, как мы здесь резвимся и дышим лесным воздухом? А ведь только мы можем дать «добро» на высадку. Вас, конечно, этот довод может не убедить. В конце концов, в экспедицию не брали неженок. Но подумайте о другом. Деятельность ученых без помощи десанта – такая же фикция, как звездолет без ГП-установки. Что может, например, Ольшанцев? Гулять по опушке и собирать гербарии? Куда он сунется без наших машин, утыканных излучателями? Спутники – это несерьезно, они могут дать только общую картину. Таким образом, ваше предложение повисает в воздухе. Вы хотите сначала изучить обитателей леса. Согласен! Но как до них добраться? Мы всё-таки на чужой планете, а не в Лондонском зоопарке! Что вы на это скажете, Кармона?

– Я остаюсь при своем мнении, – тихо, но твердо произнес Родриго.

– Похвально. Я тоже остаюсь при своем. Ну а теперь, раз уж мы затеяли игру в демократию, подведем итоги. Двое против рейда, двое – за. Мою позицию вы знаете. Таким образом, вопрос решен. Конечно, все надлежащие меры безопасности будут приняты. Значит, так. Пойдут две группы на четырех вездеходах, в каждый, кроме десантников, посадите двух ученых. Поле обеспечат две «черепахи». Вам придаются четыре самоходки сопровождения, одну из них набьете вспомогательными киберами. Задача ясна?

Родриго молчал. Вся эта затея ему не нравилась, но шеф уже принял решение, и спорить было бесполезно.

– Вот и прекрасно, – сказал Эрикссон. – Итак, отправятся группы Ермолаева и, – он сделал многозначительную паузу, – Кармоны. Ермолаев – старший.

«Ну и ну! – подумал Родриго. – Хитер шеф! Вот зачем, оказывается, мне была устроена эта показательная взбучка – чтобы я, так сказать, исполнился и проникся. Конечно, человек, которого отчитали на глазах у товарищей, будет лезть из кожи, чтобы больше не ударить в грязь лицом!»

– Кто-нибудь хочет высказаться? – спросил Эрикссон, глядя на одного Родриго. Но тем овладело странное безразличие.

– Хорошо, вы свободны.

Когда вся четверка оказалась в коридоре, Ермолаев хлопнул Родриго по плечу.

– Ты зря волнуешься, всё пройдет отлично. Зачем мы сюда прилетели – штаны протирать? Уверен, что твои парни уже роют землю копытами. А уж мои-то! У них ведь еще не было ни одной вылазки. Застоялись!

– Вылазка… – Родриго невесело усмехнулся. – От такой вылазки, как моя сегодняшняя, настроения точно не прибавится. Ты уверен, что завтра повезет больше?

Ермолаев упрямо тряхнул головой:

– Я уверен только в одном: здесь, на Базе, мы ничего не высидим. Встряхнись! Если уж ты такой знаток пословиц, то напомню тебе еще одну: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского». Вот так, Красавчик!

Родриго не любил, когда его называли Красавчиком. Но с этим ничего поделать было нельзя: практически все десантники имели прозвища. Ермолаева, например, за глаза звали Медведем. Так что кому-кому, а Родриго обижаться не стоило, тем более что он в самом деле был красив – жгучий брюнет с тонкими чертами смугловатого лица и длинными пушистыми ресницами. У него давно сложилась репутация отчаянного донжуана, основанная, впрочем, лишь на догадках. В отличие от множества любителей красочно описывать свои амурные похождения на Земле, Родриго никогда не поддерживал разговоров на эту тему. Разумеется, подобное умолчание о любовных победах, в которых никто не сомневался, только подогревало всеобщее любопытство.

– Ладно, Фил, – сказал Родриго. – Шампанское осталось на Земле, но что-нибудь попроще, когда Оливия будет у наших ног, старик непременно выставит.

– Вот это другой разговор! – заулыбался Ермолаев. – Всё, пошли готовиться!

Глава 3 РЕЙД

Цепочка машин, застывших перед ангаром, напоминала гряду массивных серых валунов. Родриго подошел поближе, остановился возле головной «черепахи» и положил руку на ее бронированный бок.

Время подлинного солнцепека еще не наступило, но металл был теплым, как чешуя диковинного ящера, выползшего из глубокой мрачной пещеры погреться.

Однако на этом сходство и заканчивалось. Как-то на Фризии Родриго удалось прикоснуться к самому настоящему ящеру, обездвиженному мощным зарядом парализатора. И всё же он сразу ощутил биение жизни под толстенной ороговевшей шкурой, «поймал» исчезающе слабую дрожь самыми кончиками пальцев. На этот раз такого ощущения не было, как будто Родриго потрогал брошенную за ненадобностью металлическую болванку. Ничто не напоминало о том, что под серым панцирем неутомимо работает могучее атомное «сердце». И уж совсем трудно было поверить в то, что эта махина, этот приплюснутый купол, вдавившийся в землю, спустя какое-то время легко, словно воздушный шарик, поднимется на невидимой подушке силового поля и поплывет, едва касаясь метелок цветущих трав. Самоходки были совсем другими. Стремительные обводы обтекаемого, заостренного спереди корпуса выдавали натуру хищника, неутомимого преследователя. Снабженные надежным компьютером, эти машины не нуждались в присутствии человека. Однако в их «чрево», занимавшее две трети объема и предназначенное для перевозки киберов и различного оборудования, могли в аварийной ситуации забираться и люди. Если нужно было решить возникшую проблему силовыми методами, самоходки делали быстрый марш-бросок в опасное место, высаживали «команду» киберов и давали бой. Но главной их функцией было сопровождение вездеходов, не обладавших мощным вооружением. Стоило компьютеру самоходки принять решение об обороне подопечных, как из корпуса выдвигалась вертящаяся башенка с торчащими из нее стволами смертоносных систем – от лазера до установки, выбрасывающей струю сжатой силовым полем всесжигающей плазмы. Выбор оружия, наиболее эффективного в конкретных условиях, занимал доли секунды. Затем самоходка открывала огонь, и не было случая, чтобы она промахнулась.