Конец долгой ночи - [12]

— Будет сделано, сэр.

— Поставьте их также в известность, что им предписано принять участие в суде над всеми солдатами и младшими офицерами, возвращающимися из самовольной отлучки. Сообщите капитану Сомиру, что он назначается командиром взвода, который будет приводить в исполнение приговор немедленно после его вынесения.

— Будет сделано, сэр.

Джусик с ввалившимися глазами, постаревший на десять лет, повернулся и, щёлкнув каблуками, вышел из рубки.

Когда дверь автоматически закрылась за ним, Круин сел за стол, опёрся на него локтями и спрятал лицо в ладони. Если дезертиры не вернутся, их нельзя будет наказать. Ни у кого во всей Вселенной нет власти покарать отсутствующего преступника. Закон бессилен, если его граждане лишены весьма существенного свойства: быть в пределах досягаемости. Все законы, все уставы Гульда не могут вызвать дух сбежавшего дезертира и повести его на расстрел.

Но он должен примерно наказать злостных нарушителей приказа. Он понимал, что тайные посещения вражеского стана стали весьма частым явлением и даже, наверное, вошли в привычку. Нет сомнения, эти перебежчики сейчас с комфортом гостят у кого-нибудь, заняв комнату для гостей, вкусно едят, смеются, развлекаются. Нет сомнения, они прибавили в весе; разгладились морщины, оставленные годами космического полёта; потускневшие глаза снова жизнерадостно заблестели. Они ведут беседы при помощи знаков и рисунков, участвуют в играх, учатся сосать эти дымящие штуки и гуляют с девушками в зелёных дубравах.

Круин смотрел в окошко иллюминатора. На его бычьей шее сильно билась жилка: он ждал, что внутри тройного кольца охраны вот-вот появится первый задержанный дезертир. Где-то очень глубоко в подсознании жила предательская надежда (хотя он никогда бы не признался в этом), что ни один дезертир не вернётся.

Потому что пойманный дезертир — это чёткое, неторопливое движение страшного взвода, хриплый крик «Целься!», затем «Огонь!» И последний милосердный выстрел Сомира.

Будь проклят Устав.

Стемнело. Прошёл период, начался другой, как вдруг в рубку ворвался Джусик и, едва отдышавшись, отдал командору честь. Падающий с потолка свет углубил морщины на его худом лице, каждая щетинка на небритом подбородке была видна как сквозь увеличительное стекло.

— Сэр, я должен донести вам, что люди вышли из повиновения.

— Что, что? — нахмурив брови, Круин грозно посмотрел на Джусика.

— Им стало известно о недавнем разжаловании. О том, что назначен военно-полевой суд над дезертирами… — Джусик перевёл дыхание. — Они знают, какое наказание им грозит.

— Ну?

— За это время ушло ещё несколько человек — предупредить ушедших раньше, чтобы те не возвращались.

— Так, — Круин криво усмехнулся. — А что же охрана? Пропустила их?

— Вместе с ними ушло десять человек охраны, — ответил Джусик.

— Десять? — Круин быстро встал, подошёл к помощнику и пристально взглянул на него: — А сколько всего ушло?

— Девяносто семь.

Сняв шлем с крючка, Круин резким движением надел его, затянул металлический ремешок под подбородком.

— Девяносто семь — это больше, чем команда одного корабля. — Круин осмотрел пистолет, сунул в кобуру, пристегнул на ремень второй. — Эдак они к утру уйдут все. — Он посмотрел на Джусика. — Как вы думаете, Джусик?

— Боюсь, что уйдут, сэр.

— Ответ на эти действия, Джусик, самый простой. — Круин похлопал помощника по плечу. — Мы немедленно снимаемся с места.

— Снимаемся с места?

— Разумеется. И всей флотилией. Надо выйти на равновесную орбиту, откуда ни один человек не сумеет сбежать. А пока мы будем находиться на этой орбите, я ещё раз всё хорошо обдумаю. По всей вероятности, мы найдём новое место для приземления, но такое, откуда никто не сможет убежать. Просто потому, что бежать будет некуда. Тем временем самолёт-разведчик подберёт Фейна с его группой.

— Сомневаюсь, чтобы команда подчинилась приказу об отлёте, сэр.

— Посмотрим, посмотрим. — Круин опять улыбнулся, жёстко, язвительно. — Если вы внимательно читали уставы, вы должны знать, что бунт в зародыше подавить нетрудно. Единственное, что надо сделать, — изолировать зачинщиков. Толпа — это не просто совокупность людей как таковых. Толпа — это зачинщики и стадо безмозглых идиотов. — Круин похлопал по рукоятке пистолета. — А зачинщиков узнать легче лёгкого. Как правило, они первые разевают рот.

— Так точно, сэр, — с сомнением проговорил Джусик. — Прикажете просигналить общий сбор?

Душераздирающе взвыла сирена флагмана, нарушив покой ночи. На кораблях один за другим вспыхнули прожекторы, на холме за выжженной полосой в кронах деревьев проснулись и громко защебетали испуганные птицы.

Медленно, уверенно, важно спускался Круин по металлическому трапу. Устремлённые на него лица в свете бортовых огней казались гроздьями белых шаров. Капитаны кораблей и их помощники встали позади командора и по обе стороны от него. Каждый был вооружён двумя пистолетами.

— После трёх лет верной службы Гульду, — напыщенно начал Круин, — среди вас оказались изменники. Это малодушные трусы, неспособные потерпеть каких-нибудь несколько дней. Всего несколько дней, и нас ждёт блестящая победа. Позабыв о своём долге, они нарушают приказы, братаются с врагом, утешаются с их женщинами. Они, эта горстка ничтожных эгоистов, стремятся за счёт большинства наслаждаться всеми радостями жизни. Круин обвёл собравшихся тяжёлым, осуждающим взглядом. — Придёт время, и эти люди будут жестоко наказаны.