Конец «черных рыцарей» - [24]

Хозяин сел на свое место.

— Это... вы насчет моей автомашины?

— Не знаю, господин Клуд-Штарк. Господин инспектор Фриссон послал меня к вам, чтобы пригласить зайти к нему в префектуру в час дня... сегодня я имею в виду.

— Передайте инспектору, что я буду у него... Но вы не можете сказать, что его интересует?

При этом Штарк вынул из ящика стола плоскую коробку, положил на стол и открыл ее. Внутри была пачка банковских билетов.

Тиссе перевел взгляд на коробку и на руку Штарка, перебиравшую пальцами хрустящие бумажки. «Сейчас предложит взятку», — подумал он.

— Мне не положено знать, — сказал он вслух безразличным тоном. — Сами понимаете: служба, сохранение тайны и прочее и прочее.

Клуд-Штарк вытащил одну бумажку. Руки его дрожали. На лбу выступили капельки пота.

Тиссе продолжал смотреть на коробку с деньгами.

— Но бывают разные разговоры, господин Клуд-Штарк. Сами понимаете. Служба наша тяжелая, людям тягостно от человеческой мерзости, нам нужно облегчить свою душу, потому что даже у полицейского есть душа, и когда он болтает, а в особенности, когда он разбалтывает секреты, ему становится легче.

Тиссе перевел дух.

— Сами понимаете, шеф говорит своему секретарю, тот рассказывает другому, другой — третьему и так далее, но я не слушаю этих разговоров, сами понимаете, господин Клуд-Штарк.

Пальцы шефа вытащили еще одну бумажку. Рука дрожала сильнее. Тиссе решил, что он напугал его достаточно. Он встал и тем же тоном сказал:

— Так я смогу доложить господину инспектору Фриссону, что вы обязательно будете у него в префектуре в час дня?

— Да, да.

Клуд-Штарк робко передвинул бумажки ближе к Тиссе.

— Нам, господин Клуд-Штарк, запрещено разглашать тайны следствия и брать взятки. Разрешите вам пожелать доброго утра.

Тиссе еще раз поглядел на деньги, тяжело вздохнул, повернулся и вышел. Он подмигнул секретарше и, улыбаясь, похлопал ее по плечу.

— Вас эта девушка-любительница очень заинтересовала?

Глаза секретарши блестели.

— Не вздумайте сами попробовать заработать тридцать тысяч на тротуарах, — злобно проговорил Тиссе.

Он тихо закрыл дверь и спустился на улицу.

Фриссон

Звонок телефона прервал мысли Фриссона.

— Докладывает Шарон.

— Давай, давай!

— Мне передали, что в девять сорок семь Клуд-Штарк позвонил по телефону и сказал, что у него были. Вызывают в префектуру в час дня. Ему, видимо, ответили, чтобы он не нервничал. Он сказал: «Я не нервничаю». И потом ему сказали: «Встретимся в обычном месте в двенадцать тридцать».

Фриссон подумал секунду. Затем сказал Шарону:

— Нельзя ли выяснить, с кем разговаривал Клуд-Штарк?

— Есть, господин инспектор, — отозвался Шарон.

Фриссон повесил трубку. Через десять минут Шарон сообщил ему, что Штарк разговаривал с сотрудником дипломатического представительства ФРГ. Фамилия его фон Нейман.

Фриссон задумался. «Немец. Штарк тоже немец. Два зайца, которые спрятались в доме, где Штарк имел свою контору, тоже могли быть немцами. Заказчик курил вонючие немецкие сигареты. Зачем немцы интересовались документами долговязого? Вот загадка».

Он поднял трубку телефона и набрал номер.

— Говорит Фриссон. Как там с этими коробочками, что я передал вам сегодня?

— Очень торопитесь, дорогой Фриссон! — ответил ему веселый голос.

— Дело спешное.

— Знаю, знаю. Все дела спешные. Пока что могу сказать следующее. Они обе представляют собой приемники, настроенные на ультракороткую волну. Сделаны они из самых разнообразных деталей, есть наши, есть немецкие, американские, английские и даже японские — транзисторы, например. На мой взгляд, я сужу по монтажу, они изготовлены немцами. Очень чистенько и аккуратно, типичная немецкая работа.

— Точнее нельзя установить?

— Можно, но это займет много времени. Придется взять на пробу олово, провода и другой монтажный материал и анализировать их на примеси. Немецкое олово, латунь, пластмассы отличаются от других. Но дать исчерпывающий ответ я смогу только через несколько дней. Придется пойти в лабораторию политехнического института. У них там имеется нужная аппаратура.

— А пока что, говоришь, немцы делали?

— Характер монтажа напоминает немецкий. Большего я ничего не скажу.

— Ладно, пока и этого хватит. Спасибо, дружок.

«Так, так... Немцы, — думал Фриссон. — Немцы тут, немцы там, прямо как будто во время войны. Постой! А что если эти немцы из недобитых нацистов?»

Фриссон подумал еще и снова позвонил по телефону:

— Фриссон тебя беспокоит.

— Хорошо, если бы только ты, — услышал он ворчание собеседника.

— Что, работать не дают? — весело спросил он.

— Как и тебе! Шефы у нас разные, но ведут себя как близнецы. Что тебя так волнует, что ты вдруг обо мне вспомнил?

— У тебя нет сведений о фон Неймане?

— Вон ты куда забрался... Слушай, друже, советую, не трогай эту кучу!

— Почему?

— Ты не понимаешь или тебе надо по буквам все разложить?

— А что особенного в этом боше?

— Вот голова! Что стол... Слушай, — собеседник помолчал секунду. — Этот интересующий тебя тип имеет сильных покровителей. Понимаешь, сильных! Не лезь! — собеседник повесил трубку.

Фриссон посмотрел на немой телефон и тоже со вздохом положил трубку.

— Сильные покровители! — Он разозлился. — Я им покажу сильных покровителей! — и стукнул кулаком по столу.