Конец черного темника - [126]
— С Чириковым и повезёте его к Дмитрию Ивановичу, — решил Семён. — А мы остаёмся...
23. ДОНСКИЕ ОЗЁРКИ
Лелеял мечту побывать на Куликовом поле вместе с Силуяном Белояровым. Не пришлось. Получил из деревни письмо: умер неожиданно Силуян Петрович: пришёл из леса, прилёг, заснул и не проснулся... И как завещал, похоронили его на Дмитриевой горе. Жена и дети сорок два года ждали, когда он ляжет с ними рядом...
Умерла и бабка Марина Кочеткова, и посыпали её сложенные в гробу руки Алёшкиной солдатской землёй из Норвегии.
Ровно тридцать лет прошло с того дня, когда я впервые посетил Куликово поле. Приехал на старом отцовском велосипеде. Вид запустения, помнится, поразил меня тогда: особенно церковь Сергия Радонежского, в которую во время Великой Отечественной войны попала фашистская бомба и снесла половину куполов — лишь торчали остовы какрёбра.
И памятник на Красном холме высится одиноко на фоне разбитого храма на крохотном клочке земли среди распаханного поля. Но смотрителем Куликова поля был Захар Дмитриевич Фёдоров, или Захар-Калита со своей Книгой жалоб на это дикое запустение и забвение.
А люди, несмотря ни на что, ехали, шли пешком, даже прилетали самолётом, чтобы прикоснуться сердцем к героическому прошлому своего народа, потому что есть у подобных мест особая целебная сила, пробуждающая в душе добрые чувства и помыслы.
И вот снова я беру велосипед и выезжаю на широкую дорогу...
Вскоре я был уже в Чернаве.
Здесь Дмитрий Иванович провёл совет воевод, где решался вопрос: переходить русскому войску Дон или нет.
Выслушав все доводы «за» и «против», поднялся великий московский князь:
— Ежели мы хотим крепкого войска, то должны через Дон-реку переправиться, да не будет ни одного тогда помышляющего об отступлении. Если побьём врагов, то все спасёмся, если умрём, то общею смертью все, от князей до простых людей! Как только переправимся, мосты за собою сжечь!
И тут Кренин и Чириков привезли мурзу, который поведал, что Мамай, узнав о подходе русских ратников к Дону, приказал сниматься с Кузьминой гати и, не дожидаясь своих «союзников», заспешил по Птане-реке, чтобы не дать возможности русским перейти Дон. Он как военачальник понимал, какую выгодную позицию обретут русские, став в боевой порядок между Доном и Непрядвой.
Да, собственно, слова, сказанные Дмитрием Ивановичем на совете в Чернаве, были лишь словами, укрепляющими мужество: многие из воевод знали, что Куликово поле как место предстоящей битвы уже давно выбрано самим великим московским князем.
Пятого и шестого сентября наводили через Дон переправы. Сейчас в том месте вода коню до бабок доходит, мальчишкам, которые ловят голавлей — ловили они здесь и тридцать лет назад, — чуть выше колен. Но по высоким крутым берегам можно угадать, какой полноводной была река, да и летописи говорят, что уж коли переправишься через Дон, оступить назад невозможно.
Мосты возводили на протяжении нескольких поприщ вдоль реки — русское войско было велико: более ста тысяч конных и пеших ратников. Переправы тянулись до нынешней деревни Гаи, и вот там в первый свой приезд я и услышал легенду о донских озерках.
По правому берегу реки они выстроились друг за другом на очень большое расстояние: это, скорее, не озерки, а колодцы, наполненные студёной чистой водой.
Молва о Боброке-Волынце как о ведуне, который обладал даром волшебника, сохранилась в народе и по сей день: рассказывают, что когда реки Смолка, Непрядва, Нижний Дубик и Дон затекли кровью, оставшиеся в живых раненые ратники и кони стали умирать не столько от ран, как от нехватки питьевой воды... И тогда в руки Боброк взял палицу, стал ходить по высокому берегу Дона и ударять ею о землю. Там, где палица касалась земли, рождался родник...
Переправившись через Дон, каждый ратник оглядывался назад на горящие мосты, крестился, лицо его принимало поначалу расстроенное выражение, так как он оставлял за собой всякую надежду, потом суровело, настраиваясь на жестокий бой, — победить или умереть: другого выбора теперь не было...
24. ВЕСТНИКИ
На сторо́же Андрея Попова, стоящей на Рановской засеке, после того, как посетили её зимой чернецы, в одном из которых был узнан московский князь, стали твориться чудеса...
Сам старший сторожи видел поздно вечером в небе предмет летающий, похожий на суповую мису, с двумя лучами огненными, уставленными в землю... Сразу подумал, что это козни дьявола; Попов прочитал «Верую», широко осеняя себя крестным знамением.
«Верую во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым.
И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единародного, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рождённа, несотворённа, единосущна Отцу. Им же вся быша...»
Молитва должна была развеять чары, но Андрей Семёнович увидел, что этого не случилось... «Миса» продолжала летать, наводя ужас и на других воев сторожи, которые, заметив её, тоже повскакали и, сгрудившись возле дубовой башни, в страхе крестились и творили молитвы.
Тут же решили: если молитвы не избавляют от видения, значит, это знамение Господа, а позже и отшельник Варлаам, к которому Попов отрядил некоего мужа, по имени Фома Хецибеев, подтвердил правильность их выводов: предназначение Господне состоялось — жди великих событий...
В первой книге исторического романа Владимира Афиногенова, удостоенной в 1993 году Международной литературной премии имени В.С. Пикуля, рассказывается о возникновении по соседству с Киевской Русью Хазарии и о походе в 860 году на Византию киевлян под водительством архонтов (князей) Аскольда и Дира. Во второй книге действие переносится в Малую Азию, Германию, Великоморавию, Болгарское царство, даётся широкая панорама жизни, верований славян и описывается осада Киева Хазарским каганатом. Приключения героев придают роману остросюжетность, а их свободная языческая любовь — особую эмоциональность.
О жизни и судьбе полководца, князя серпуховско-боровского Владимира Андреевича (1353-1410). Двоюродный брат московского князя Дмитрия Донского, князь Владимир Андреевич участвовал во многих военных походах: против галичан, литовцев, ливонских рыцарей… Однако история России запомнила его, в первую очередь, как одного из командиров Засадного полка, решившего исход Куликовской битвы.
В новом историко-приключенческом романе Владимира Афиногенова «Белые лодьи» рассказывается о походе в IX веке на Византию киевлян под водительством архонтов (князей) Аскольда и Дира с целью отмщения за убийство купцов в Константинополе.Под именами Доброслава и Дубыни действуют два язычника-руса, с верным псом Буком, рожденным от волка. Их приключения во многом определяют остросюжетную канву романа.Книга рассчитана на массового читателя.
Русь 9 века не была единым государством. На севере вокруг Нево-озера, Ильменя и Ладоги обосновались варяжские русы, а их столица на реке Волхов - Новогород - быстро превратилась в богатое торжище. Но где богатство, там и зависть, а где зависть, там предательство. И вот уже младший брат князя Рюрика, Водим Храбрый, поднимает мятеж в союзе с недовольными волхвами. А на юге, на берегах Днепра, раскинулась Полянская земля, богатая зерном и тучными стадами. Ее правители, братья-князья Аскольд и Дир, объявили небольшой городок Киев столицей.
Полковник конных войск Кирилл Нарышкин летом 1669 года привёз дочь Наталью в Москву к своему другу Артамону Матвееву. В его доме девушка осталась жить. Здесь и произошла поистине судьбоносная для Российского государства встреча восемнадцатилетней Натальи с царём-вдовцом Алексеем Михайловичем: вскоре состоялась их свадьба, а через год на свет появился младенец — будущий император Пётр Великий... Новый роман современной писательницы Т. Наполовой рассказывает о жизни и судьбе второй супруги царя Алексея Михайловича, матери Петра Великого, Натальи Кирилловны Нарышкиной (1651—1694).
Рассказ о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году а городе Орехово-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова. Для младшего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман по мотивам русских былин Киевского цикла. Прошло уже более ста лет с тех пор, как Владимир I крестил Русь. Но сто лет — очень маленький срок для жизни народа. Отторгнутое язычество еще живо — и мстит. Илья Муромец, наделенный и силой свыше, от ангелов Господних, и древней силой от богатыря Святогора, стоит на границе двух миров.
Действие романа относится к I веку н. э. — времени становления христианства; события, полные драматизма, описываемые в нем, связаны с чашей, из которой пил Иисус во время тайной вечери, а среди участников событий — и святые апостолы. Главный герой — молодой скульптор из Антиохии Василий. Врач Лука, известный нам как апостол Лука, приводит его в дом Иосифа Аримафейского, где хранится чаша, из которой пил сам Христос во время последней вечери с апостолами. Василию заказывают оправу для святой чаши — так начинается одиссея скульптора и чаши, которых преследуют фанатики-иудеи и римляне.
Данная книга посвящена истории Крымской войны, которая в широких читательских кругах запомнилась знаменитой «Севастопольской страдой». Это не совсем точно. Как теперь установлено, то была, по сути, война России со всем тогдашним цивилизованным миром. Россию хотели отбросить в Азию, но это не удалось. В книге представлены документы и мемуары, в том числе иностранные, роман писателя С. Сергеева-Ценского, а также повесть писателя С. Семанова о канцлере М. Горчакове, 200-летие которого широко отмечалось в России в 1998 году. В сборнике: Сергеев-Ценский Серг.