Конец черного темника - [127]
И когда стронулась Орда с берегов Итиля и двинулась по Дону, на сторо́же вмиг вспомнили это возникшее поздно вечером чудо.
Но вскоре о нём почти забыли, так как приходилось теперь не токмо денно и нощно нести усиленно дозоры, но и тайно следить за передвижением Мамаевых войск и обо всём доносить в Москву.
Андрей Семёнович подчас сожалел, что нет рядом с ним многоопытного в делах засечных и умного Олексина, которого великий князь услал в Рязань, пообещав, что он скоро вернётся. Да вот как в воду канул Карп!
Хорошо есть на сторо́же такие смекалистые вой, как Фома... И ему явил чудо Господь!
Понял мудрый муж Попов, что Бог являет чудо не всякому, а большому праведнику, преисполненному великой христианской веры, каким теперь стал черкес Фома Хецибеев, в прошлом душегуб и разбойник...
Дотоле поклонялся Хецибеев, по имени Хызр, камням, воде и деревьям, — язычник, коих много в Орде. Ему и его соплеменникам говорили шаманы, что чем больше они убьют людей Христовой веры, тем выше после смерти угнездятся их души и будут звёздами светиться ярче всех... И идолопоклонники, уверовав в это, убивали яростно, не щадя малых и старых.
Есть ли у таких жестокосердных добрые чувства?.. Оказывается, есть.
В одном из набегов захватил Хызр в плен русскую девушку. Пригожа оказалась молодица: и статью удалась, и лицом, и обхождением. И черкес полюбил её всем пылким сердцем. Тоже был статен юноша, смел и удал, — понравился и он полонянке; да и в его юрте она чувствовала себя свободной.
Проведал про красоту пленницы Хызра десятник и велел привести её. По закону «Ясы» никто не волен распоряжаться судьбами пленников и пленниц, кроме хозяина. Даже сам повелитель... Поэтому и не послушался Хызр своего начальника.
Но однажды, отлучившись по делам, он нашёл свою возлюбленную мёртвой, всю истерзанную, с отрезанной грудью.
Вскипела кровь в жилах горячего черкеса, он схватился за нож, но опомнился вовремя, и благоразумие ему подсказало: «Если ты убьёшь сейчас десятника, тебя схватят и приговорят к страшной смерти — разорвут лошадьми твоё тело надвое и бросят на съедение хищникам. Выжди благоприятный момент и тогда убей...»
Он наклонился над мёртвой и в ногах увидел маленький, на тонкой тесёмочке крестик. В память о возлюбленной Хызр нацепил его себе на грудь и сразу почувствовал облегчение.
Ночью черкес вырыл в степи могилу, опустил в неё мёртвую и засыпал землёю. А возвращаясь, повстречал странного человека, согбенного, старого, неведомо откуда появившегося.
И сказал ему старец:
— Прими веру своей любимой и отринь мысли о мщении — знай, что убийцы и так будут жестоко наказаны. А улучив миг, беги к русским...
Хотел возразить черкес незнакомцу насчёт мщения, но того уже и след простыл, будто и не было никого...
И действительно, вскоре десятник и два его тургауда при взятии русского городка были заживо сварены кипящей смолой, а Хызр, уверовав в справедливость слов старца, сбежал от ордынцев и, плутая по дремучему лесу, наткнулся на сторожу Андрея Попова. Там он выучился говорить по-русски, принял крещение в праздник одного из двенадцати учеников Христа святого апостола Фомы и назван его именем.
И стал язычник Хызр верностным христианином Фомой Хецибеевым. Не забывал, как некоторые, бить перед образами поклоны три раза в день. Замаливал грехи свои...
Но был Фома хорош и как воин-разведчик — глаза и уши Андрея Попова.
Мамай со своим войском находился уже недалеко — Фома с двумя товарищами наблюдали передвижение ордынцев от устья Воронежа; Хецибеев даже узнал в усатом кабардинце своего бывшего тысячника. И задался вопросом: «Пошлёт ли хан воинов на разграбление Рязани?..»
Знать это надобно... Если князь Олег присоединится к Мамаю, хан на этот раз не тронет его стольного города. И вскоре выяснилось, что Мамай не собирается посылать свои разъезды грабить и жечь, а тихо проследовал дальше и, судя по всему, на Семён-день, то есть 1 сентября, выйдет к Оке.
Но ратники Дмитрия Ивановича на неделю опередили ордынского хана, побывав на окском берегу 25 августа, и уже скорым шагом идут к Куликову полю.
Мамай тоже идёт, и скоро сторо́жа Попова окажется в тылу. Что делать? Сняться и скакать к полю? А кто будет наблюдать за неприятелем и разгадывать его намерения? Да в конце концов не было повеления московского князя бросать сторо́жу... Такие мысли одолевали не только Попова, но и многих опытных воев-разведчиков. Видели они в своих вылазках немалую силу Мамаеву, и здесь уже тревожились не о себе — как им быть? — а задавали нелёгкий вопрос: сумеют ли воины великого князя одолеть эту силу?! Должны, но только не засомневался бы сам Дмитрий Иванович... Но его уверенность будут питать сторожевые дозоры...
Тут-то Господь и явил Фоме Хецибееву чудо!
Нёс разведчик службу, с вечеру стоял на дубовой башне. Солнце только что опустилось за лес, по небу разлилась густая синева, но одно большое облако быстро стало приближаться к сторо́же. Фома взглянул наверх, и вдруг из-за облака возник полк велик весьма. Всмотрелся православный черкес и узнал басурманов. Но с южной стороны этого большого облака появились два юноши. Как солнце, светились их лица, а в руках они держали мечи острые.
В первой книге исторического романа Владимира Афиногенова, удостоенной в 1993 году Международной литературной премии имени В.С. Пикуля, рассказывается о возникновении по соседству с Киевской Русью Хазарии и о походе в 860 году на Византию киевлян под водительством архонтов (князей) Аскольда и Дира. Во второй книге действие переносится в Малую Азию, Германию, Великоморавию, Болгарское царство, даётся широкая панорама жизни, верований славян и описывается осада Киева Хазарским каганатом. Приключения героев придают роману остросюжетность, а их свободная языческая любовь — особую эмоциональность.
О жизни и судьбе полководца, князя серпуховско-боровского Владимира Андреевича (1353-1410). Двоюродный брат московского князя Дмитрия Донского, князь Владимир Андреевич участвовал во многих военных походах: против галичан, литовцев, ливонских рыцарей… Однако история России запомнила его, в первую очередь, как одного из командиров Засадного полка, решившего исход Куликовской битвы.
В новом историко-приключенческом романе Владимира Афиногенова «Белые лодьи» рассказывается о походе в IX веке на Византию киевлян под водительством архонтов (князей) Аскольда и Дира с целью отмщения за убийство купцов в Константинополе.Под именами Доброслава и Дубыни действуют два язычника-руса, с верным псом Буком, рожденным от волка. Их приключения во многом определяют остросюжетную канву романа.Книга рассчитана на массового читателя.
Русь 9 века не была единым государством. На севере вокруг Нево-озера, Ильменя и Ладоги обосновались варяжские русы, а их столица на реке Волхов - Новогород - быстро превратилась в богатое торжище. Но где богатство, там и зависть, а где зависть, там предательство. И вот уже младший брат князя Рюрика, Водим Храбрый, поднимает мятеж в союзе с недовольными волхвами. А на юге, на берегах Днепра, раскинулась Полянская земля, богатая зерном и тучными стадами. Ее правители, братья-князья Аскольд и Дир, объявили небольшой городок Киев столицей.
Полковник конных войск Кирилл Нарышкин летом 1669 года привёз дочь Наталью в Москву к своему другу Артамону Матвееву. В его доме девушка осталась жить. Здесь и произошла поистине судьбоносная для Российского государства встреча восемнадцатилетней Натальи с царём-вдовцом Алексеем Михайловичем: вскоре состоялась их свадьба, а через год на свет появился младенец — будущий император Пётр Великий... Новый роман современной писательницы Т. Наполовой рассказывает о жизни и судьбе второй супруги царя Алексея Михайловича, матери Петра Великого, Натальи Кирилловны Нарышкиной (1651—1694).
Рассказ о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году а городе Орехово-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова. Для младшего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман по мотивам русских былин Киевского цикла. Прошло уже более ста лет с тех пор, как Владимир I крестил Русь. Но сто лет — очень маленький срок для жизни народа. Отторгнутое язычество еще живо — и мстит. Илья Муромец, наделенный и силой свыше, от ангелов Господних, и древней силой от богатыря Святогора, стоит на границе двух миров.
Действие романа относится к I веку н. э. — времени становления христианства; события, полные драматизма, описываемые в нем, связаны с чашей, из которой пил Иисус во время тайной вечери, а среди участников событий — и святые апостолы. Главный герой — молодой скульптор из Антиохии Василий. Врач Лука, известный нам как апостол Лука, приводит его в дом Иосифа Аримафейского, где хранится чаша, из которой пил сам Христос во время последней вечери с апостолами. Василию заказывают оправу для святой чаши — так начинается одиссея скульптора и чаши, которых преследуют фанатики-иудеи и римляне.
Данная книга посвящена истории Крымской войны, которая в широких читательских кругах запомнилась знаменитой «Севастопольской страдой». Это не совсем точно. Как теперь установлено, то была, по сути, война России со всем тогдашним цивилизованным миром. Россию хотели отбросить в Азию, но это не удалось. В книге представлены документы и мемуары, в том числе иностранные, роман писателя С. Сергеева-Ценского, а также повесть писателя С. Семанова о канцлере М. Горчакове, 200-летие которого широко отмечалось в России в 1998 году. В сборнике: Сергеев-Ценский Серг.