Конец черного лета - [83]

— Федька — чекист? — Дранов, сидя на стуле, покачивался из стороны в сторону, обхватив голову руками. — А ведь и у меня были подозрения. Были… За мокруху сидел он и вдруг на тебе помиловали. С берегов океана прямо к нам прикатил. Да и квартиру выбрал себе — у бывшего чекиста остановился… Что делать нужно, шеф?

— Вот и я хотел бы знать, что делать будем?

— Гасить его нужно…

— Кого именно?

— Первого Федьку. Это его рук работа.

— Ну, а как?

— Это уже моя забота, шеф. Ну отрыгнется ж ему…

Малюгин, глубоко задумавшись, ходил по комнате.

— В общем, делай как знаешь и можешь. Завтра меня не будет — уеду в город на встречу с нужным человеком.

— Все будет класс, шеф, не переживайте.

Дранов вышел. Малюгин стоял у окна. И вдруг ему показалось — нет, он увидел, что вслед за ушедшим Драновым проскользнула какая-то тень. «Обложили, гады, — он стукнул рукой по подоконнику. — Но почему они так активно взялись за меня? Почему…»

…И вновь оперативное совещание состоялось в доме Василия Захаровича. На этот раз в нем участвовал приехавший из управления капитан Решетов. Слушали его внимательно.

— Мы выяснили, с кем встречался Малюгин в городе. Личность это совершенно незапятнанная. Пенсионер, инвалид Клепиков Григорий Васильевич. Живет в этом доме почти пятнадцать лет. Пенсию ему доставляет почтальон. Соседи на него не обижаются. Из дому выходит редко. Часами просиживает у телевизора. Но вот вчера… — Решетов сделал паузу, внимательно посмотрел на присутствующих. — Вчера он вышел в гастроном, купил хлеб и кефир и по телефону передал телеграмму в Зеленогорск. Вот ее текст: «Буду шестнадцатого. Вагон седьмой, место семнадцатое. Гриша». Самое любопытное, что билет на поезд он не купил и не заказывал, правда, билет ему мог привезти Малюгин. Но он бы тогда сам и телеграмму отправил. В управлении считают, что текст телеграммы зашифрован. И докопаться до него невозможно, так как скорее всего шифр рассчитан лишь на одно сообщение и выбран произвольно, только на этот случай. Цифры заранее обусловлены, обозначают они, вероятно, город, в который Клепиков намерен перебраться. Но зачем это ему? — Решетов обвел взглядом присутствующих.

— Что скажете вы, Василий Захарович?

Нечаев напряженно думал о чем-то, видно было, что у него на этот счет есть свои соображения.

— В управлении, видно, забыли, что я знал Федулова в лицо, — произнес, наконец, он и в голосе его можно было уловить что-то похожее на обиду. — Списали вы меня совсем…

— Что вы, Василий Захарович! — Решетов широко и дружески улыбнулся. — Я так понимаю, вам нужно увидеть хотя бы фото Клепикова, и тогда…

— И тогда я вам скажу, кто есть кто!

* * *

… — Да, это Федулов. Вот он. Не может быть никакого сомнения, — категорически заявил Василий Захарович, заметно волнуясь. Перед ним на столе была рассыпана пачка фотографий различных людей, принесенная Решетовым. И Нечаев безошибочно выбрал одну из них. Все могло изменить время. Но перед колючим, пронизывающим взглядом даже оно оказалось бессильным. — Это штурмфюрер Федулов. — Нечаев, не отрываясь, смотрел на снимок. — Вот и увидел я его еще раз…

Наблюдение за домом Клепикова-Федулова велось круглосуточно и тщательно. Но он уже несколько дней не появлялся на улице, не выходил даже из квартиры. От соседей, которые приносили ему продукты из магазина, чекисты узнали, что «пенсионер Клепиков тяжело болен».

Все это время «почти умирающий пенсионер» часами стоял за плотной занавеской и всматривался в улицу. Ему, опытному разведчику, хорошо были видны все «ходы», хитрости и некоторые просчеты тех, кто вел наблюдение за его домом. «Как вырваться?» Эта мысль буквально терзала его. Уйти можно было лишь через соседнюю квартиру. Для этого нужно пройти по доске со своего балкона, выходящего во двор, на соседний, проникнуть в квартиру, а из нее — в соседний подъезд. Благо, наблюдение за ним не ведется. Затем добраться до леса, где в домике лесника его будет ждать Олег. Он приедет и привезет деньги. Много денег, ибо главной задачей будет тогда во что бы то ни стало попасть в один из хорошо ему известных балтийских городов-портов, где его будут ждать с тем, чтобы помочь «перекантоваться» на Запад. Обязательно будут ждать…

… — Привет, землячок, — окликнул Дранов Федора, стоявшего у склада.

— Привет, привет, — откликнулся Завьялов.

— Ах, ты сука продажная. — Голос Дранова звучал зло, непримиримо.

— Кончай базар, Дранов. Чего кобелишься?

— Это я кобелюсь! — взъярился Дранов. Его темные полыхающие глаза были устремлены на Федора, и он прочитал в них нечто такое, отчего ему стало не по себе.

— Ты просто дурак, Дранов, — отрезал Федор и зашел под свод хранилища. Зайдя в глубь помещения, он сел на ящик и задумался. «Что известно Дранову? Может, о чем-то догадывается или знает? Эта гнилая рыба на все способна».

Сзади раздался резкий треск, Федор почувствовал сильный удар в плечо. Он оторвался от ящика и увидел Дранова с пистолетом в руке. Тот медленно приближался.

— А теперь, гад ползучий, я выбью тебе гляделки, чтобы ты больше никому жизнь не портил… Садись на ящик! — неожиданно приказал он раненному Федору.