Конец Антропоцена - [7]

Муж Арины был достаточно сильным, поэтому боролся и отчаянно цеплялся за жизнь. Первые две недели после возвращения Мирону надлежало пробыть в военном госпитале, находившемся на Щукинской улице. Поскольку это было на другом конце Москвы, Арине пришлось ездить к нему на автомобиле. Она делала это каждый день. Чтобы бензина хватило, отчиму Арины, Владлену Митрофановичу, пришлось тоже заправлять свою машину, а затем сливать бензин в машину Арине.

Мирону сделали операции на ногах, зафиксировали ребра, пролечили, как могли, и через две недели попросили забрать пациента домой, поскольку госпиталь был переполнен. Арина договорилась с врачами, чтобы Мирона перевезли домой на «Скорой». С переломанными ногами да после операции в обычной машине это было бы крайне сложно сделать. Медики дали ему с собой запас медикаментов и обезболивающих на неделю и подписали выписку и приказ, в котором говорилось, что Мирону, как военному, положено усиленное питание, дополнительные медикаменты, а также обязательный уход родственников, поэтому рабочие часы Арины и ее матери сократили, чтобы они могли ухаживать за больным самостоятельно, не привлекая к этому медицинские учреждения.

С этой выпиской и приказом Арина направилась в филиал Нового военного министерства по взаимодействию с населением и бойцами во время Третьей мировой войны. Бумагу от врачей там приняли неохотно, но тем не менее подписали, благодаря чему Арине сократили рабочий день до шести часов, а ее матери – до четырех с половиной. Сократили, не урезав при этом паек, а увеличив, с учетом прохождения лечения раненым бойцом дома.

Мирон шел на поправку. Через два месяца он уже смог потихоньку вставать, опираясь на специальное приспособление, напоминающее соединенные между собой костыли. Арина стала возить его на физиотерапию в ближайшую больницу на улице Вавилова.

Иногда, в выходные, ей удавалось выезжать вместе со всей семьей на дачу. На обязательной работе Арине удалось договориться с начальством, что работать она будет не пять дней в неделю, а три, но отрабатывать все часы. В итоге работала она по десять часов. Валентине Никифоровне, также удалось договориться, и работала она теперь всего два дня в неделю, но по одиннадцать часов. Как она утверждала, ей так было гораздо удобнее.

Какое-то время все шло своим чередом. А потом в один осенний день их жизнь снова изменилась.

Было обычное теплое октябрьское утро. Арина поцеловала спящего Марка, покормила домашних животных, которые жили вместе с ними. Собака Дина была приютской, а вот коты были породистыми.

Оба кота были поистине красавцами. Старший – огромный пушистый рэгдолл, ласковый, нежный и обожающий людские объятия. На его мордочке имелся интересный рисунок: скошенные немного влево темно-коричневые «усы и бородка». Котик напоминал Атоса из «Трех мушкетеров». Локсик мог есть не переставая. Арине даже приходилось периодически отгонять его от миски.

Второй же кот был полной Локсику противоположностью. Звали его Меллоу. Ел он мало, и хотя размером был велик, примерно половину его гибкого тела занимал очень длинный и красивый хвост. Был он, конечно же, гораздо легче и худее Локсика. Но не это было главным его отличием.

Насколько Локсик был готов лобызаться с хозяевами в любое время, настолько Меллоу предпочитать сам выбирать время для общения с людьми. Иногда, случалось, у него наступало время нежности, и он ходил и мявкал вокруг Арины. Это, однако, не означало, что время для «погладить» тоже наступило. И когда кто-то из членов семьи протягивал руку, чтобы коснуться его, Меллоу в негодовании мог отпрянуть. И получалось так: «Погладь меня человек! Только без рук!!!»

После того как Арина покормила живность в доме, она спустилась вниз, села в машину и поехала на работу. Ехать было недолго – походная фабрика располагалась в бывшем здании универмага «Москва», на Ленинском проспекте.

На сегодня перед Ариной стояла задача составить боекомплекты одежды для новобранцев на фронт. Одежда была горой свалена посередине большого зала на четвертом этаже. Необходимо было сначала сложить всю одежду и рассортировать ее по стопкам, а потом составить комплекты, упаковать их в специальные военные рюкзаки и заполнить этими рюкзаками огромные тележки, которые потом будут отправлены в места распределений.

Она настроилась было на долгий день.

Но в этот раз поработать удалось всего лишь часа два, так как зазвонил телефон, и Арина услышала на той стороне грубый мужской голос:

– Арина Грик? Здравствуйте! Это заместитель командира батальона, майор Антон Зиновьев. Вы мать Роберта Грика?

– Да… – пролепетала Арина и тут же начала оседать вниз.

– Роберт вместе с нашей частью оказался в центре бомбардировок европейской коалиции, в районе Белгорода. К сожалению…

Арина не услышала, что говорил командир Зиновьев дальше. В этот момент у нее перед глазами пронеслось детство Роберта, его жизнь, поступление в институт, отправка на фронт.

Она села на пол. В глазах было темно, в ушах стоял гул, ее сильно трясло. К ней подлетели несколько женщин, начали спрашивать о том, что случилось и чем они могут ей помочь.