Кондор улетает - [37]

— Роберт, покажи Анне ипподром, — сказал Старик. — У меня тут дела.

И Роберт показал ей трибуны, клуб, манеж, не торопя ее, оберегая от давки, как ребенка.

После этого Роберт подозрительно ждал дальнейшего. Но через неделю, когда они снова поехали на ипподром, Анны с ними не было и Старик ни словом не упомянул про нее. Казалось, его занимало что-то другое.

Как-то утром почти год спустя, когда Роберт вошел в контору, Старик стоял у окна и смотрел на улицу.

— Подай машину, — отрывисто сказал он.

Роберт спросил мисс Мелонсон:

— Что случилось?

— Склад, — сказала она и снова забарабанила на машинке.

Безопасности ради Старик часто менял склады, и этим он пользовался меньше недели. Это было неказистое двухэтажное строение из кровельного железа, стоявшее среди бурьяна на пустыре между кладбищем и одним из городских парков. Собственно говоря, это был склад при магазине подержанной мебели, который принадлежал Старику, — красные плюшевые диваны в разводах плесени, железные кроватки, качалки, лампы с пестрыми абажурами и в дальнем углу ящики с бутылками.

— Проедешь мимо, — сказал Старик. — Я хочу поглядеть.

И они увидели. Листовое железо не горит. Но деревянные стойки и стропила превратились в уголь, после чего стены повалились наружу, а крыша рухнула. На пустыре стоял фургон мебельного магазина, и двое рабочих бродили по пожарищу. Роберт и Старик увидели, как они ухватились за искореженную металлическую полосу, дернули ее, уронили и принялись ругаться, отчаянно тряся руками. В тишине раннего утра их голоса звучали слабо и глухо.

— Ну ладно, — сказал Старик. — Все ясно.

На обратном пути Роберт нерешительно спросил:

— Большая была партия?

— Да, — коротко ответил Старик. — И думаю, это еще не конец.

Десять дней спустя в заливе Шевалье взорвалась и сгорела одна из лодок Старика. Она шла с полным грузом. Старик послал Роберта, и он семь часов гнал машину в Порт-Эбер, где обычно стояла эта лодка.

— Что я там должен сделать? — спросил Роберт.

— Просто поглядеть и рассказать мне.

— А вы не думаете, что это был несчастный случай?

Ламотта, который стоял, держа деньги для Роберта, тяжело вздохнул:

— И склад тоже?

— Дурачье, — сказал Старик. — Возможно, мне придется кое-кого нанять.

Ламотта опять вздохнул.

— Мне это нравится не больше, чем тебе, — резко сказал Старик. — Если уж с ними свяжешься, так не развяжешься… Ну, может, мы обойдемся своими силами.

— Рано или поздно вам все равно придется войти в компанию с остальными, — грустно сказал Ламотта. — Такое теперь время.

Старик взял трубку и начал аккуратно выскребать чашечку.

— Может, ты и прав, но сначала посмотрим, с чем вернется Роберт. — Он выбил черный пепел в корзину для мусора. — Мейсон, Гидри и Силвестр. Но может быть, в последнюю минуту они взяли с собой еще кого-нибудь. Вдовам и родителям объясни, куда съездить. Им ведь нужно получить свои деньги.

Два дня Роберт старался выяснить, что произошло. Человек десять видели яркую вспышку, и лодка пропала. Но это ничего Роберту не объяснило. Лодки иногда взрывались — из-за течи в баке или в бензопроводе, — но никогда не исчезали бесследно. Какой бы ни была глубина, на месте гибели лодки всегда всплывали куски обгоревшего корпуса, а то и труп — эти воды не настолько уж кишели акулами. Что-то должно было остаться.

Вечером в день приезда Роберт благочестиво стоял на берегу и слушал мессу по погибшим в море. В заключение священник благословил волны и окропил святой водой. Дети укрепили на дощечках зажженные свечи и пустили их плыть — считалось, что эти мерцающие огоньки укажут, где надо искать тела погибших. Но большинство свечей погасло, а те, что еще горели, только покачивались на волнах и никуда не плыли.

Роберту оставалось одно — самому объехать залив и посмотреть. Он не думал, что сумеет что-нибудь обнаружить, но поручение Старика надо было выполнить. А для этого мало было постоять на берегу, глядя на плачущих женщин, маленьких детей и святые свечки. Нет, надо самому побывать на месте взрыва.

Он нанял «Жоли» — самый большой и самый новый из местных люгеров, — заплатив хозяину втрое больше, чем стоил бы хороший дневной улов креветок. Роберт не бывал на рыбачьих судах с тех пор, как много лет назад ушел из дома дяди, но ощущение грубой деревянной палубы, качающейся под ногами, сразу вернуло его в прошлое. У него внутри все сжалось, к несколько раз он напомнил себе, что теперь все иначе, что у него есть деньги и не он работает тут, а на него работают.

Они вышли в море рано утром — Роберт, владелец люгера Аристид Лэндри и его сын Гэс. В рулевой рубке воняло рыбой, наживкой, смолеными сетями и бензином. Роберт взял ящик и сел на палубе.

Когда-то я бы ничего не заметил, думал он. Не почувствовал бы никакого запаха. Но теперь я стал другим. Теперь я сижу в гаванском казино, смотрю на проходящих мимо женщин, восхищаюсь их задницами, вдыхаю запах их духов. Я забыл, как плавал с рыбаками, как ныли плечи и спина, как саднило ладони, а глаза все время щипало от солнца, ветра и соленой поды.

Он посмотрел на свои ладони.

Мозоли сошли, думал он, и следа не осталось. Ладони были грязные — на рыбачьих судах всегда грязно, — но мягкие, совсем не натруженные, кому хочешь показывай. Ногти аккуратно подстрижены и подпилены, заусенцы срезаны… Иногда я даже делаю маникюр…