Кондор улетает - [111]

Господи, подумал Стэнли, он что — внутри меня?

— Папа, — тихо сказала Маргарет. — Роберт такой. Он забывает.

Анна по ту сторону кровати сказала:

— Папа, Роберт так или иначе обманул надежды всех нас.

Старик сказал:

— Я хотел, чтобы он приехал.

Христос на кресте, думал Стэнли. С женщинами по обе стороны. Я видел такую картину где-то в церкви — может, в Англии во время войны. В какой-то знаменитой церкви, только не помню в какой… Я что-то видел, что-то стоящее, только пока служил в армии. Теперь мы с Верой уедем. Сегодня же спрошу Веру, куда она хочет уехать.

Маргарет сказала:

— Вот было бы забавно, если бы этот сукин сын и правда утонул!

Доктор Дойл дернулся и посмотрел на дверь.

Он мог бы повернуться и уйти, подумал Стэнли, а они бы и не заметили. Они слишком заняты собой, чтобы тратить внимание на него.

— Нет. — Голос Анны был мелодичным и правильно интонированным: не аффектированным и не грубым. Ровный голос безупречной леди. Как ее прилизанные блестящие волосы с полоской проседи. Леди богатая и благородная. Полировка, какую могут дать только деньги.

Прекрасная, как сами деньги, подумал Стэнли.

— Нет, — повторила Анна, — это было бы не забавно. Это была бы ирония судьбы. — Маргарет нетерпеливо вскинула голову, раздраженная такой придиркой к слову. — Ирония судьбы, что он умер, как Энтони.

И тут доктор действительно шагнул к двери. Стэнли насмешливо следил за ним.

Мутно-голубые испуганные глаза взглянули в глаза Стэнли, и доктор остановился.

Доктор Дойл, доктор Дойл, думал Стэнли, а ты попался. И это я тебя поймал.

— Знаешь, — сказала Маргарет, — я часто думала об Энтони. По-моему, он хотел умереть.

— Не больше, чем Роберт.

Старик пошевелился, и обе замолчали.

— Нет, — сказал Старик.

Ясно. Отчетливо. Это слово повисло в воздухе.

— Что «нет», папа? — негромко спросила Анна. — Ты говоришь об Энтони? Или о Роберте?

Глаза Старика медленно закрылись.

Он притворяется, думал Стэнли. Он выжидает за сомкнутыми веками, готовясь к прыжку.

Анна устроилась в кресле поудобнее и взяла свое вышивание.

— Настоящая буря. Я должна бы сильнее тревожиться за Роберта, но, по-видимому, мне безразлично.

— Маргарет не безразлично, — медленно сказал Старик. Его веки не разомкнулись, губы едва шевелились, и они не сразу поняли, кто заговорил.

— Маргарет не безразлично… — И его лицо расслабилось в подобии улыбки.

— Как бы не так! — сказала Маргарет, когда все взгляды скрестились на ней.

Нет, не безразлично, снова и снова повторял про себя Стэнли. Не безразлично. Нет, не безразлично…

— А малыш? Что случилось с малышом?..

Стэнли подумал: да что это на него нашло?

— Папа, ты же знаешь, что Энтони заболел, ты знаешь… — Анна запнулась, и Стэнли увидел нервы под кожей, боль, которая бежала по сосудам вместе с кровью, трепетала под окаменевшей оболочкой, — ты же знаешь, у него была лейкемия.

— Надо было мне увезти его домой. — Старик говорил прерывисто, словно запыхался. — Он ведь просил меня, а я не послушал.

Долгое молчание. Старик, казалось, по-настоящему уснул.

Маргарет встала и встряхнулась, точно собака.

— Анна, он прав. Тебе следовало привезти Энтони в город, а не держать его все лето взаперти.

Анна тоже встала, и платье облегло ее безупречными складками. Она с откровенным омерзением посмотрела на ком родственной плоти по другую сторону кровати их отца.

— Мы все хотели бы поступать не так, как поступали.

Маргарет сказала после паузы:

— А, к черту! Какой смысл ссориться. Пойду прокачусь немного.

— Мне тоже не помешает подышать свежим воздухом, — сказала Анна. — Я поеду с тобой.

Маргарет надула щеки и насмешливо описала пальцем круг.

— Ого-го-го-о-о-о!

Их каблуки простучали по коридору, и все стихло.

Мисс Холлишер появилась из своего угла, обретая внушительность и достоинство, как надуваемый воздушный шар. Доктор Дойл возился с аппаратурой, поворачивая шипящие вентили. Что-то ему не понравилось, и он нетерпеливо постучал по вентилю согнутым указательным пальцем.

— Я сейчас вернусь, — шепнул он мисс Холлишер. — Надо это сменить.

Она сосредоточенно кивнула.

Стэнли посмотрел на свои руки. Они лежали на спинке кровати, черные пальцы сжимали металлическую трубку, как кривые когти. И он вдруг увидел себя птицей, большой черной птицей, которая сидит на кровати Старика и ждет…

Он разжал пальцы.

— Пожалуй, я пойду, — сказал он мисс Холлишер.

— Нет, — сказал Старик.

Стэнли подскочил — по-настоящему подскочил на несколько дюймов.

— Мне пора домой, — сказал он растерянно.

— Нет, — сказал Старик, и его веки медленно разомкнулись. — Не сейчас.

— Я промок.

— Переоденься, — сказал Старик.

Мисс Холлишер поднялась со стула.

— Стэнли устал, сэр. Я же тут, рядом.

— Дура, — тихо сказал Старик. — Поживей.

По распоряжению мисс Анны, которая всегда обо всем заботилась, в комнате персонала в особом шкафчике хранилась для него сменная одежда. Он сбросил мокрый костюм, второпях порвав рубашку. Ну и что, подумал он, я же богат и могу себе это позволить.

Он стер грязь с ног и бросил полотенце на кучку мокрой одежды. Трусы он натянул задом наперед, и ему пришлось снять их и надеть как следует, а потом уже облачиться в темный костюм дворецкого.