Концессия на крыше мира - [20]

Шрифт
Интервал

Теперь он лежал на операционном столе без сознания, и, увы, не было надежды на то, что он сможет когда-нибудь сообщить Киссовену или кому-нибудь другому, что именно грозит Евразии.

Киссовен был в глубоком раздумье.

«Завтра теллит будет за пределами Евразии».

Он вспомнил секретную беседу, которую он вел 19 января с председателем ЦИК Евразии Соммером по поводу случайно подслушанного им разговора между Мак-Кертиком и Дунбеем.

Он сам горячо ратовал за утверждение концессионного договора. Он рассчитывал тогда не только на превосходство научных сил Института имени Рыкова, но и на то, что Мак-Кертик преувеличивает значение теллита.

И где же гарантии, что Памир — единственное месторождение теллита?.. Что, если Мак-Кертик обнаружит еще где-нибудь теллитоносные породы, и Евразия вовсе будет лишена возможности иметь теллит?!

Несомненно, концессионный договор необходимо было заключить!

«Да-а теллит сегодня будет вывезен в Америку!»

Но что предпринять, чтобы предотвратить несчастье, виновником, хотя и косвенным, которого может оказаться он, Киссовен?

Единственный человек — Дунбей, который мог бы разрешить все его сомнения, но он был при смерти и не мог произнести ни слова.

Киссовен пробыл два часа подряд у постели Дунбея.

Напрасно.

Состояние Дунбей не изменялось.

Киссовен находился еще около Дунбея, когда в больницу прибыл Мак-Кертик.

На лице американца было написано волнение. Он внимательно расспрашивал врача о состоянии Дунбея и выразил сожаление, что Дунбей не сможет уехать с ним вместе в Америку.

Мак-Кертик видел Эди у постели больного. Но у него не нашлось ни одного слова для убитой горем дочери.

— Мистер Киссовен, мне уже удалось сегодня окончить очистку последней партии теллита, поэтому я через полтора часа выезжаю на неделю в Америку, — обратился он к Киссовену. — Нам необходимо сейчас же пройти в лабораторию и закончить сдачу и прием теллита.

Киссовену стоило огромных усилий подавить свое волнение. Он молча поклонился.

Только сейчас он понял, что благодаря потерянному времени, проведенному около Дунбея, и тому, что Мак-Кертик ускорил производство на день, он лишен возможности снестись с ЦИК по поводу применения декрета о революционной целесообразности для задержки теллита.

Эди, подавленная горем, оторвала на минуту взгляд от Дунбея и повернулась к Мак-Кертику.

— Папа!.. — прошептала она еле слышно.

Мак-Кертик не произнес ни слова в ответ. Он только вторично обратился к Киссовену:

— Прошу вас, мистер, — и вышел.

Киссовен вынужден был последовать за ним.

У больного остались только Эди и Клава.

Соколов и Киссовен вернулись на минуту и, уговорившись с врачом, что каждое слово, произнесенное Дунбеем хотя бы в бессознательном состоянии, будет записано, снова ушли.

Через сорок минут, в одиннадцать часов дня, Мак-Кертик выехал из Адагаде.

Тридцать грамм теллита очутились за границами Евразии.

Мак-Кертик во время процедуры приема теллита дважды посылал Кингуэлла в больницу справляться о состоянии здоровья Дунбея.

Киссовену показалось, что заботы Мак-Кертика носят скорее издевательский, нежели доброжелательный характер. Особенно резко он почувствовал это тогда, когда Кингуэлл, возвратившись, холодно отрапортовал:

— Без изменений.

А профессор в ответ только кивнул головой.

«Но это мелочь», — думал Киссовен.

Его мучила другая мысль. Эта мысль вонзилась в мозг и сверлила:

«Евразии грозит серьезнейшая опасность. Теллит за пределами Евразии…»

«Скорее, скорее в Москву», — решил он.


XIX

ТЕЛЛИТ В «САНСУСИ»

Элиас Морган не обращал внимания на недоумевающие взгляды почтенных генералов. Он не разъяснил ни одним словом свое распоряжение, идущее как бы вразрез с первоначальным планом скорейшего разгрома стачки.

Привычный ответ секретаря по финансовой части: «Есть!» прервал тишину лишь на миг.

Молчание снова легло тягостным, зловещим грузом на зал.

Военные насторожились. Понять смысл распоряжения Моргана было слишком трудно.

Во всяком случае, ясно, что рабочие празднуют победу.

Еще не было случая, чтобы Морган сдался без ожесточенной борьбы. А здесь это было очевидно для каждого — уступка была слишком велика.

«Но, может быть, эта уступка лишь кажущаяся? Может быть, она является неожиданным новым ходом расчетливого, холодного ума Моргана?» — размышляли генералы.

Впервые они увидели улыбку на лице Моргана. Он для чего-то снова повторил свой приказ:

— Рабочим, не присоединившимся к стачке, заработок выдавать полностью!

Обычное безразличное выражение его лица изменилось до неузнаваемости. Глаза блестели, и вся сгорбленная фигура напряженно вытянулась, как бы в предвосхищении радостных и важных вестей, которые доставят ему безграничное удовлетворение.

— Мистеры! — сказал он наконец. — Через час я представлю вам моего лучшего друга и помощника. Вместе с ним мы обсудим создавшееся положение, которое складывается гораздо благоприятнее, чем мы ожидали.

Спокойный, почти ласковый тон его слов поразил слушателей не менее, чем его детски-восторженный вид.

«О каком друге, вдобавок, еще „лучшем“, говорит Морган?»

Этот немой вопрос висел в воздухе.

Элиас Морган встал и направился к дверям.

— Через час мы продолжим совещание, — бросил он на ходу уже обычным бесцветным голосом.


Рекомендуем почитать
Размах и энергия Перри Экса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Летописная завеса над князем Владимиром

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Эскадрон несуществующих гусар

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Достойное градоописание

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жалкие бессмертные дождевые черви

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Фиалка со старой горы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Карточный мир

Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.


Океания

В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».


В стране минувшего

Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.


Дымный Бог, или Путешествие во внутренний мир

Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.