Концессия на крыше мира - [21]

Уход Моргана развязал языки заседавшим.

Осмотрели бумажку, оставленную им на столике. Начальник штаба разочарованно скомкал ее и бросил на пол: она была написана шифром.

Только один Бэлл, первый секретарь Моргана, сохранил невозмутимое спокойствие. Он слишком хорошо знал своего повелителя. Для него было ясно, что Морган имеет в руках новый козырь. Его смущало лишь одно обстоятельство: одновременно с телеграммой, врученной Моргану, и он получил извещение, что из Евразии в Америку направляется делегация рабочих, которая предполагает обследовать положение бастующих рабочих на перуанских рудниках и проверить распределение средств, собранных для них в Евразии.

«Неужели Морган имеет своего человека в делегации? Неужели в Евразии найдется человек, который согласится связаться с Морганом?»

Все же одновременное получение извещений смущало его.

Разговоры в зале «Сансуси» были еще в полном разгаре, когда, ровно через час после исчезновения хозяина дома, бесшумно раскрылись две двери зала и одновременно вошли два человека: один — из личного кабинета Моргана, второй — из приемной.

Это были Элиас Морган и профессор Мак-Кертик.

Мак-Кертика никто не заметил. Все взоры были устремлены на Моргана.

Миллиардер опустился в кресло, обвел усталым взглядом присутствующих и остановился на Мак-Кертике.

— Я с нетерпением жду ваших предложений.

После этих слов Мак-Кертик стал центром напряженного внимания всего зала.

Профессор казался немного утомленным. Он был в одежде своеобразного, безусловно не американского покроя. В руках он держал небольшую, невзрачную деревянную коробочку.

Бэлл, не зная, с кем имеет дело, решил, что этот «тип» — один из рабочих делегатов Евразии.

С удивлением он услышал из уст Мак-Кертика чистейший английский язык с настоящим вашингтонским акцентом.

«Так не говорят по-английски в Евразии», — решил он. И чем больше говорил Мак-Кертик, тем яснее становилось, что говорящий — чистокровный американец.

Мак-Кертик, прежде всего, потребовал, чтобы его хотя бы кратко информировали о положении вещей.

— Какие именно предложения нужны теперь?

Морган небрежно кивнул в сторону Бэлла, и инженер дал необходимые сведения.

Главным предметом изложения была стачка и отчаянное сопротивление горняков в Перу.

— Предполагали уничтожить склад взрывчатых веществ на копях. Исчезновение склада с лица земли равноценно сломлению сопротивления. Рассчитаться с бастующими после этого не составит никаких затруднений, — закончил свое слово доблестный глава штаба.

— Двух аэропланов из кертикита, я полагаю, будет вполне достаточно для этого дела, — обратился Мак-Кертик с ответом уже прямо к Моргану.

Морган молча кивнул головой, но не проронил в ответ ни слова.

Мак-Кертик продолжал:

— Если все мои распоряжения, отданные два месяца тому назад, исполнены, то через три дня… мы приступим к сборке аэропланов первой флотилии.

Эту часть разговора слышал уже и Киссовен, прибывший в Институт Рыкова три минуты тому назад.

Он понял, что Мак-Кертик, по-видимому, заранее готовился к налажению производства кертикита.

Вопрос Моргана, заданный первому секретарю, подтвердил правильность его догадок.

— Обеспечен ли всеми нужными материалами — сырьем, оборудованием и рабочей силой — новый стеклоделательный завод в Ньюфаундленде?

— Да!

— Я сегодня же выеду на завод, — заявил Мак-Кертик. — Время не терпит!

— Мистер Морган, — сказал он еще на прощание, — через два дня я предполагаю начать монтировку трансформатора. При наличии трех тысяч рабочих и соответствующего квалифицированного персонала мы в течение десяти дней выстроим два трансформатора.

— Профессор Мак-Кертик, — начал спокойно Морган, — помните, все это — только приготовления! Это только часть того плана, который должен быть выполнен. Окончательная разработка плана действий последует завтра здесь же, в три часа дня.

— Я приеду.

Киссовен оставил маленький зал Института и побежал на радиостанцию.

Он вызвал станцию Адагаде и в срочном порядке переговорил с Соколовым.

— В каком состоянии находится Дунбей? — спросил Киссовен.

— Двадцать минут назад скончался, не приходя в сознание. Сердце не выдержало.

Киссовен не рассчитывал на такой ответ. Он почему-то все время надеялся на выздоровление Дунбея.

XX БОРЬБА ОБОСТРЯЕТСЯ

Делегация рабочих Евразии явилась очень кстати в Америку.

Распоряжение Моргана о выдаче полного среднего заработка, переданное на все предприятия, сослужило исключительно хорошую службу для агитации агентам Федерации Труда.

8 августа на большинстве машиностроительных предприятий, где рабочие всегда находились в относительно лучшем положении, снова стали осуждать забастовку.

Стойко держались лишь текстильщики, горняки и строители. Они безоговорочно поддерживали решения конференции левого крыла Федерации. На четырех крупных фабриках даже немедленно присоединились к забастовке.

Делегация из Евразии 7 августа посетила перуанские рудники. Настроение бастующих было бодрое.

Стачечный комитет, принявший на себя по единодушному решению рабочих всю полноту власти в округе, утверждал, что предприятие обеспечено необходимыми продовольственными припасами на два месяца.