Концептология - [21]
и подобные представляют собою изменение формы, ведущее к образованию нового смысла, это изменение уже произошло в прошлом, оно создает новый образ действительности в виде ускользающего признака сопоставления. Смысл оформляется. Раздвоение смысла в процессе развития создает иную ситуацию: форма осмысляется. Последнее можно представить в последовательном выделении новых значений в словах типа глубина, дом, дорога и т. д.
Соотношение всех трех с точки зрения реалиста:
Всякое развитие есть изменение, но не любое изменение есть развитие. История примиряет, т. е. хаос развития и изменения сводит в порядок, тогда как развитие приходит к закономерным изменениям.
Пример:
Социально-экономические формации можно представить в следующей синергийной триаде:
Концепт Свобода предстаёт в разном отношении; отсутствие свободы в рабовладельческом (тело) и капиталистическом (рабство духа) обществе и варианты свободы (возможность свободы) при феодализме (уход «в казаки», поиски легендарного Беловодья, путешествия за три моря, простая эмиграция и т. д.). Двоение «свобода» и «воля», понятие о свободе воли (теперь говорят о свободе разума, духа и т. п.). В современной России сохраняется традиционное общество — это в наших понятиях феодализм: отсюда развитие клерикализации общества — православная доктрина и требование «сильной личности» — царя.
Теория и метод связаны друг с другом, как простое наблюдение и общий путь познания (значения греческих слов теория и метод). Понятно, что теория исходит из конкретных фактов созерцания (уровень образов и — в культуре — символов), а метод оперирует готовыми понятиями, выработанными на основе этих образов действительности. Здесь мы видим прямое значение понятий как отложенного знания, законсервированного для всеобщего пользования. Кроме того, понятие входит в синергийную триаду понятие — категория — парадигма и является ее основой: парадигма предстает как форма (образ концепта), а категория — всеобщее понятие (символ концепта).
В точке понятия метод становится теорией в современном понимании теории — как обобщения общественной практики, данной в виде опыта исследования закономерностей — итог предшествующего развития науки. Метод исторически становится теорией и наоборот, и эта смена приоритетов дает основание для утверждения истории в ее собственном ряду:
(В скобках заметим, что только концептология выделяет Историю среди ключевых понятий, другие направления когнитологии — за редкими исключениями — отказывают ей в равноправном положении наряду с другими научными понятиями).
Система (греч. συστημα ‘целое, составленное из частей’) — совокупное множество закономерно связанных друг с другом однозначных элементов, которые структурируются на основе определенных принципов (важны взаимные отношения). Норма (от лат. norma ‘руководящее начало’) — та же система, но признанная, узаконенная и обязательная для исполнения. Другими словами, норма есть познанная (на данный момент) система. Система познается по своим функциям в процессе теоретического исследования (от лат. functio ‘исполнение’).
Соберем все представленные соотношения с точки зрения понятий реализма:
Нижний уровень отношении представляет собой зримый результат верхнего уровня идей, отраженно существующих в сознании; если изменение, метод или норма могут быть представлены конечным списком, то верхние их сущности — абстрактные — в принципе безграничны. На другом уровне сравнений верхний уровень можно соотнести с концептумом, а нижний — с концептом.
К понятию концепта в те же 1920-е годы, когда на Западе складывалось учение о ментальности, подошли петроградские ученые. Сначала А. А. Ухтомский высказал мысли о психологической доминанте и ускользающем хронотопе, затем В. И. Вернадский — о всепознающей ноосфере и, наконец, бунтарь-философ С. А. Аскольдов (Алексеев) — о концепте. На протяжении 1920-х годов учение сложилось в зачаточном виде, пригревшись в стенах Петроградского университета.
Но, как это обычно и бывает, сложилось оно слишком рано — мысль опередила события. Перед страной и наукой стояли другие задачи, перед обществом — тоже. Вдобавок, действовали сокрушающие законы корпоративности: биолог Ухтомский, геолог Вернадский и философ Аскольдов в мыслях своих шли параллельно, но явления терминологизировали по-разному, в духе собственных своих научных традиций, и каждый получил известность в определенной научной среде, отчасти изолированной от соседних. Всемирный разум, генетически закольцованный в умственной доминанте и представленный в мистической «монаде» концепта, не был явлен миру во всех подробностях своего существования.
Академические встречи и предварительный обмен мнениями разнесли эти несобранные воедино идеи по миру; высланные из Петрограда ученые делились ими с германскими и французскими коллегами. Неопубликованные до поры, эти идеи подхватывались расторопными европейскими умами, основательно прорабатывались немецкими и изящно отделывались французскими учеными, Представление о явлении облеклось в национальные формы языка, но споры об основной единице ментальности долго тревожили умы.
В книге рассказано об истории русского языка: о судьбах отдельных слов и выражений, о развитии системы частей речи, синтаксической структуры предложения, звукового строя.
В четырех разделах книги (Язык – Ментальность – Культура – Ситуация) автор делится своими впечатлениями о нынешнем состоянии всех трех составляющих цивилизационного пространства, в границах которого протекает жизнь россиянина. На многих примерах показано направление в развитии литературного языка, традиционной русской духовности и русской культуры, которые пока еще не поддаются воздействию со стороны чужеродных влияний, несмотря на горячее желание многих разрушить и обесценить их. Книга предназначена для широкого круга читателей, которых волнует судьба родного слова.
Книга представляет собой фундаментальное исследование русской ментальности в категориях языка. В ней показаны глубинные изменения языка как выражения чувства, мысли и воли русского человека; исследованы различные аспекты русской ментальности (в заключительных главах — в сравнении с ментальностью английской, немецкой, французской и др.), основанные на основе русских классических текстов (в том числе философского содержания).В. В. Колесов — профессор, доктор филологических наук, четверть века проработавший заведующим кафедрой русского языка Санкт-Петербургского государственного университета, автор многих фундаментальных работ (среди последних пятитомник «Древняя Русь: наследие в слове»; «Философия русского слова», «Язык и ментальность» и другие).Выход книги приурочен к 2007 году, который объявлен Годом русского языка.
В четвертой книге серии «Древняя Русь» автор показывает последовательное мужание мысли в русском слове — в единстве чувства и воли. Становление древнерусской ментальности показано через основные категории знания и сознания в постоянном совершенствовании форм познания. Концы и начала, причины и цели, пространство и время, качество и количество и другие рассмотрены на обширном древнерусском материале с целью «изнутри» протекавших событий показать тот тяжкий путь, которым прошли наши предки к становлению современной ментальности в ее познавательных аспектах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Учебное пособие разработано по курсу «Спецсеминар» и спецкурсам «Когнитивная лингвистика», «лингвокультурология», «Концептуальные исследования». В теоретической части рассматриваются проблемы концептуальных исследований в современной лингвистике. Кроме того, издание содержит вопросы для самопроверки, темы сообщений и рефератов, списки литературы.Для студентов филологических факультетов вузов, обучающихся по специальности 031001 и 031000.68 – «Филология», магистрантов, аспирантов, преподавателей.
"Ясным осенним днем двое отдыхавших на лесной поляне увидели человека. Он нес чемодан и сумку. Когда вышел из леса и зашагал в сторону села Кресты, был уже налегке. Двое пошли искать спрятанный клад. Под одним из деревьев заметили кусок полиэтиленовой пленки. Разгребли прошлогодние пожелтевшие листья и рыхлую землю и обнаружили… книги. Много книг.".
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.