Конан из Красного Братства - [41]

ГЛАВА 11 Интриги

После катастрофы, в гавани наступили очень напряженные дни. Конкурсанты, собрав кое-как остатки своих уничтоженных трудов, приступили к поиску новых решений, хотя бы в теории. Невольники разгребали последствия трагических событий и ремонтировали доки. Вскоре прибыл чернокожий маг, Кроталус. Его экспедиция на северо-восток Вилайета провалилась. Колдун вернулся с пустыми руками и только с одним судном. Второму кораблю уже было не суждено увидеть родной порт. Всех выживших моряков поспешили выслать в Хаваризм, на самый юг Турана, чтобы никто не разболтал о деталях этого необычного путешествия. Однако по городу моментально распространились сплетни и домыслы, ведь человеческий язык сдержать сложнее, нежели нашествие разносящих чуму крыс. Люди шептались, что зембабвиец из-за прихоти богов наткнулся на самого страшного пирата Вилайета — Амру.

Кроталуса незамедлительно вызвали с отчетом к Ездигерду. Принц отличался мрачным нравом, а полное фиаско недавней демонстрации совсем испортило ему настроение. Возможно, он чувствовал личную вину перед своим венценосным отцом. Йилдиз не скрывал, что идея публичных показов и морских состязаний целиком принадлежит наследнику, тогда как император просто собирался сделать сыну приятное. Но больше всего принца рассердил подход отца к проблеме пиратства. Оказывается, повелитель при одобрении командования флота выработал план урегулирования данного вопроса с помощью проверенных дипломатических методов без использования современной техники, магии и других премудростей. Проект Ездигерда в свете такого решения терял всяческий смысл.

* * *

Среди придворных интриг и высокой политики Алаф терялся, хотя более или менее знал об окружающей его обстановке. Несмотря на возраст и скромное происхождение, юноша умел слушать и делать выводы. Занятый по горло работой, с обоженным лицом и покрытый ранами, он не утратил способности четко мыслить. На хромающего по дворцовым залам сына пекаря вельможи не обращали внимания, а этот искалеченный паренек в свободные минуты подслушивал их разговоры и внимательно наблюдал.

Убегающие водные духи жестоко наказали дерзкого изобретателя. Алаф лишь чудом не расстался с жизнью. Покрытое мокнущими пузырями лицо юноши выглядело ужасно. Ожоги и раны в разных местах длительное время не позволяли ему даже сидеть. Но все же он мог себя считать любимцем богов. При взрыве многих людей разорвало на части или ослепило раскаленным паром. Успели ли пострадавшие подумать о виновнике беды? Когда полумертвого алхимика выловили из воды, он еще находился в сознании и увидел весь масштаб разрушения. Молодой человек потом долго не находил себе покоя, терзаясь за загубленные им души.

Да… демоны, элементалы слишком сильны. Действия духов стихии почти не подвластны логики смертного. Алаф знал, что должен тщательно изучить их поведение, чтобы избежать трагедии на следующих пробах. Следовало изменить конструкцию машины и поколдовать со смертоносным горячим потоком. Мучимый совестью, он все-таки решил довести свое дело до конца. Если великий Тарим подарил ему жизнь, то наверняка не просто так. Скорее всего, Алафу предстоит сделать важное открытие, и гибель невинных людей стала только показательным примером. Это озарение немного успокоило расстроенные чувства юноши, подкрепив также правильность намеченного пути. Теперь уже и награда перестала быть настолько важной перед стремлением оправдать надежды богов.

В голове Алафа рождались все новые идеи. Силу разгневанных духов при соответствующих условиях можно было бы использовать в качестве грозного оружия против врага. Неплохо бы трубу, отводящую пар от казана с кипятком, заткнуть тяжелой пробкой. Выстрелив, такой снаряд вместе с армией взбешенных демонов нанесет противникам урон гораздо больше того, что причинили одни убегающие духи людям на берегу. Алхимик обнаружил, хотя пока не был готов объяснить, зависимость силы и ярости духов от степени нагрева их тюрьмы.

Для получения наивысшей температуры требовалось топливо лучшее, чем уголь и сера. Юноша вспомнил о пылающих снарядах Мустафара. В арсенале он исследовал легковоспламеняющуюся субстанцию, однако большинство ее ингредиентов были ему не знакомы. К счастью, Мустафар обещал помочь, заверив, что легко создаст любую горючую смесь. Командование флотом побоялось широко внедрять его снаряды на деревянных галерах, поэтому заказало ограниченное количество. Но мастер не терял оптимизма и продолжил трудиться над многочисленными проектами. В частности Мустафар разрабатывал совершенные катапульты; весла, которые превращались бы в оружие; длинные самовозгорающиеся канаты, что выстреливались бы с палубы и оплетали корабли противника, вызывая пожар. Инженер интересовался замыслом Алафа и охотно дискутировал с ним на тему паровых снарядов, разрывающихся на борту вражеского судна.

— В конце концов, наши цели совпадают, — изрек однажды Мустафар, ковавший из бронзы деталь какого-то хитроумного механизма. — Служить императору и нести смерть врагам для нас высшая честь. Простым ремесленникам, коими мы являемся, не свойственна любовь к золоту. Поэтому тебя стоит уважать… Ты честный мастер, как я, а не один из придворных павлинов и высокомерных магов, — он отложил в сторону железный молот и присел. — Нам не нужны некие таинственные силы подземного мира или звездных систем.