Конан из Красного Братства - [28]

— Ну, вот и ваш капитан, огрызки, — поприветствовал он свой экипаж. — Хватит таращиться, пора браться за весла. Мы перережем глотки туранцам и расчистим путь к сокровищу!

Вопреки ожиданию пираты не взбодрились, словно древо смерти одурманило их умы сонными чарами. Варвару не хотелось переходить на крик. Враг мог находиться поблизости, о чем свидетельствовали свежие раны старика. Поэтому Конан ограничился лишь несколькими красноречивыми жестами и парочкой пинков.

Послушная взмахам весел молчаливых гребцов «Ведьма» покидала жуткое место. Киммериец рулем задавал курс, планируя обогнуть островок. Когда дерево и груды костей остались далеко позади, корсары увидели неприятеля.

Изящная туранская галера стояла на противоположной стороне заводи. Возле ее борта находилось только малое количество имперских воинов в легкой броне. Впрочем, и те не заметили приближающийся пиратский баркас, поскольку все их внимание было приковано к берегу. А происходили там удивительные вещи. Перед глазами пиратов разворачивалась жаркая битва. Десятки туранских солдат и матросов, все в полном вооружении, пытались держать сомкнутый строй перед атаками противника. На первый взгляд казалось, что людей тут собралось многим больше, нежели то необходимо для команды триремы. Возможно, кто-то раньше скрывался в трюме. Имперские воины по праву гордились своей выучкой и мастерством, однако нынешних врагов это ничуть не волновало. Сейчас туранцам противостояли гигантские черные чудовища, наверняка состоящие в родстве с кровожадными гусеницами, только длиннее и шире взрослого человека. Утыканные шипами сегментарные тела двигались с поразительной скоростью, и каждое такое существо, стоя на задних парах лап, могло нанести урон сразу нескольким бойцам. Челюсти тварей внушали ужас огромными размерами, кроме того, с острых зубов сочился яд. Толстая шкура чудовищ, не уступающая в крепости доспехам, плохо поддавалась стальным мечам.

Сойдя с палубы корабля и немного продвинувшись вглубь суши, туранцы угодили в ловушку. Впереди простиралось болото, тогда как путь к отступлению им отрезали уродливые червяки, напавшие внезапно из зарослей камыша. Теперь, чтобы выжить, у них оставался один вариант — пробиться к спасительному судну. Конан вычислил цель, куда направлялись туранцы. Невдалеке росло дерево, пусть значительно скромнее островного великана, но явно того же вида. К нему вела еще другая, более удобная дорога.

К палитре боя постепенно добавлялись яркие краски. В одном месте острый шип подцепил туранского солдата и поднял его вверх. Ряд зубов чудовища прошелся по доспехам. Броня выдержала, тем не менее, исполинская гусеница добралась до затылка несчастного и принялась жадно сосать кровь. Крик человека оборвался, а скоро на землю упало полностью обескровленное тело. Оставшиеся на галере соратники жертвы в оцепенении наблюдали за отвратительной трапезой вампира.

Между тем, пиратский баркас подошел к галере вплотную. Разбойники сбавили темп. Конан высматривал удобные подступы для абордажа. В какой-то момент киммериец резко вывернул рулевое весло, и оба судна столкнулись бортами. Его люди, наконец, стряхнули с себя тупое безразличие. Пираты оказались в ситуации, где каждый знал порядок действий даже без приказов капитана. Они высыпали на палубу галеры по всей ее протяжности. Численный перевес морских волков был столь подавляющим, что развязка наступила в мгновение ока. Трупы туранцев буквально утонули в собственной крови, а никто из сражавшихся на побережье ничего не заметил.

— Шустрее, собаки! Половина бездельников уводит это судно. Я остаюсь на «Ведьме» с другой половиной команды. Там, на берегу, мы возьмем сокровище!

Спустя несколько минут баркас миновал поле боя, где имперские солдаты отбивались от гусениц. Конан отважился на вылазку к дереву, рассудив, что налегке сумеет добежать до него быстро, не привлекая чужого внимания. При себе варвар оставил только меч и кожаный мешочек. Цель представлялась ему совершенно ясной. В нижней части ствола было вырезано углубление, словно маленький алтарь. Две янтарных бусины сверкали в нем на солнце подобно крупным каплям воды.

Конан решил, что именно эти шарики, находящиеся под охраной чудовищных стражей, являлись предметом вожделения туранцев. Очевидно, они представляли определенную ценность, если уж противоборствующие стороны дрались за них насмерть, поэтому варвар пустился к ним прямиком. Тот бег, наверное, был быстрейшим в его жизни. Правда почва выглядела отнюдь не твердой, что и подтвердилось незамедлительно. Ноги постоянно проваливались, к тому же затрудняли перемещение больно хлещущие по телу сорняки. Вдруг какой-то туранец издал крик, который подхватили другие. Бегуна обнаружили. Быстрый взгляд Конана уловил движение трех чудовищ, покинувших битву и ползущих в его направлении. Возле ствола земля превратилась в настоящее болото. Киммерийцу пришлось уцепиться за сук, чтобы не увязнуть. Подтягиваясь на ветке, он достиг дупла с янтарями. Конан чуть не сорвался, успев все же схватить драгоценности, а после увидел, что связан с деревом тянущейся, клейкой субстанцией. Без долгих раздумий варвар перерезал волокно мечом и бросил камни в кошель. Он оттолкнулся от ствола, желая приземлиться подальше от дерева на более твердую землю. К счастью почва не подвела и появилась возможность осмотреться. Оказалось, что противники прекратили борьбу. Теперь обе группы мчались наперегонки в сторону киммерийца, причем гусеницы заметно опережали солдат.