И вновь какой-то звук раздался в ночи. Только на сей раз не короткий, а тягучий, заунывный, как вой одинокого волка. Оцепенев, слушал Хепат, последний гном из клана Вармина, этот странный и страшный вой, плывущий в ночи над полем, усеянным мертвецами.
На сей раз проснулся и Конан. Сел, прислушиваясь и качая головой.
— Это шакал пришел пировать… Нужно его отогнать, иначе их набежит целая стая, и мы больше не уснем.
Молча, в каком-то оцепенении наблюдал Хепат, как киммериец поднялся, опоясался мечом и скользнул в темноту, растворился, будто и не было его, будто сидел тут Хепат всю жизнь один, сидел и слушал тоскливый, наводящий ужас вой.
— Шакал?! — прошептал он. — Нет… это не шакал воет… не шакал…
Словно замерзший, сидел Хепат, прислушиваясь к малейшему шороху. Скоро он перестал чувствовать свое тело. Затекло, онемело, исчезло — остался один разум… А тело, может быть, лежит на поле, рядом с другими…
Нет, нет, просто слишком долго сидел он в одной позе, замерев, как мертвец. Словно и сам превратился в мертвеца… И показалось, что действительно лежит он на поле, среди других трупов, уже тронутых разложением, вдыхает смрадный воздух, шарит глазами, не в силах повернуть голову… Но и глаза его не видят ничего, кроме серой, мертвенной пелены, только какое-то странное шевеление вокруг, будто ползет кто-то, скребет землю скрюченными пальцами…
Огромным усилием Хепат заставил себя пошевелиться. С трудом встал на ноги, сделал несколько движений, чтобы размяться, походил вокруг мирно пасшихся животных. Где же Конан? Как долго он ходит там — ищет шакала? Ему давно пора бы вернуться…
А Конан, неслышно ступая, обходил поле битвы, стараясь разглядеть при тусклом свете спрятавшейся за неизменными тучами луны, хоть какое-то движение. Шакал должен быть где-то там, он не может сидеть неподвижно, он должен пожирать добычу, отрывать куски плоти, довольно урчать, давиться… Какая-то возня должна быть среди трупов… Шакал не может быть неподвижным, как те… чьим мясом он думает полакомиться…
Что-то шелохнулось на расстоянии в два человеческих роста. Конан остановился, пристально вглядываясь. Шакал? Нет, вероятно, показалось… По-прежнему никакого движения. Ни малейшего шороха… И луна, как назло, совсем скрылась за темными тучами.
Конан присел и замер. Если это шакал, то он рано или поздно выдаст себя. Он не сможет, затаившись, сидеть рядом с такими лакомыми кусками… Обязательно схватит, будет рвать…
Тишина над полем… Конан сидел неподвижно, сидел, затаившись, шакал. Ничто не тревожило вечный сон павших воинов. Разве только… Вот! Конан услышал звук. Кажется, будто кто-то ползет. Шуршит, подползая… Очень осторожно пробирается между трупов, но чуткое ухо киммерийца улавливало малейшие шорохи.
Конан покрутил головой, пытаясь определить, откуда доносится шорох. Странное дело — он услышал еще один подобный звук, потом еще и еще. С разных сторон поля доносился до него шорох подползающих тел. Даже послышался звон оружия. Упал и покатился чей-то шлем… Это уже не шакалы…
Конан неслышно поднялся и отошел на несколько шагов. Колдовской морок? Или просто воображение разыгралось?
Луна показалась, наконец, в просвете между двумя тяжелыми тучами. Не выглянула — только чуть лучше осветила поле, оставаясь все так же скрытой за вечной пеленой серых облаков. Но все же стало чуть светлее.
Конан всмотрелся и почувствовал, как волосы у него встают дыбом — все поле шевелилось. Мертвецы, подтягиваясь на окоченевших руках, лезли прямо к нему. Теперь в этом не было сомнений — трупы, оживленные какой-то непонятной силой, шевелились. И ветерок донес запах тления: мертвецы все же начали разлагаться… Удушливый, сладковатый запах гнили чувствовался все явственней.
Луна тотчас скрылась за тучами, будто кукольник, решивший показавший только одну сценку и поспешно задернувший шторы. Почти полная темнота окутала поле. Но звуки доносились по-прежнему четко. Вот кто-то натужно застонал, кто-то, будто заскрипел зубами… Что-то круглое покатилось и остановилось у самых ног киммерийца. Кром! Отрубленная голова!
Конан нагнулся и в неверном свете разглядел тусклый взор мертвых, но в то же время непостижимым образом живых глаз.
Чувствуя, как струйки холодного пота стекают по спине, Конан смотрел в эти глаза, не в силах отвернуться. Кто, во имя богов, кто смотрит сейчас на него этими мертвыми глазами?!
Губы головы затрепетали, и послышался хриплый шепот:
— Ты должен… служить мне… ты видишь мое могущество… по моему знаку мертвецы разорвут тебя в клочья… ты уже окружен… ты должен служить мне…
Пытаясь сохранить спокойствие, Конан оглянулся. Вокруг — шевелящиеся покойники. Пожалуй, можно попытаться проскочить, отмахиваясь мечом…
— Я дам тебе все: богатство, славу, самых красивых женщин, ты будешь жить во дворце…
— А что взамен? — Конан пытался говорить спокойно и равнодушно, хотя, как всегда при столкновении с колдовством, в нем поднимался инстинктивный страх.
— Служба мне… верная служба! Скажи, что бы ты хотел иметь в этой жизни?
Несмотря на весь ужас и нелепость ситуации, Конан задумался. Действительно, чего бы он хотел? Вот так — сразу. По волшебству. Богатства? Конечно… Но богатство нужно завоевать — так он считал. Только в этом случае оно доставит радость. А получить его просто так? Впрочем, не просто так — за службу некоему демону… или богу? Что еще? Любовь? Но любовь у него уже была… И еще будет…
