«А ведь у других нет таких кружек, — подумал вдруг Конан, — только мне хозяин ставит ее… Наверное, это его самая лучшая кружка…»
Конан искоса глянул на ту, из которой цедил вино Хепат. Так и есть — у гнома она самая обычная, второпях сделанная на гончарном круге и к тому же плохо обожженная. Даже ручка прилеплена криво…
«Надо, надо разузнать, что это за тварь и кто ее послал, иначе в один прекрасный миг вторая такая же сумеет застать меня врасплох…»
— Наш поход за алмазами опять придется отложить. — Конан еще раз внимательно осмотрел кружку. — Нужно бы узнать, кто послал эту уродину…
— А? Что? — Гном оторвался от вина и мутно глянул на друга.
Конан не стал повторяться и жестом подозвал Асланкариба. Хозяин с готовностью приблизился и услужливо наклонился над столом.
— Откуда у тебя эта кружка? — спросил Конан неожиданно для себя.
Вообще-то он хотел заказать мяса и еще вина, но вот почему-то спросил о другом…
— Наконец-то ты обратил на нее внимание, — почему-то шепотом начал трактирщик. — В прошлом месяце ко мне заходил один человек. Странный человек. По-моему, волшебник — у меня нюх на волшебников… Как-то, помню, несколько лет назад некий колдун напустил на моего слугу…
— Уймись! — гаркнул Конан так, что обернулись ближайшие посетители. — Рассказывай про кружку!
— Да, да, — зачастил Асланкариб, — кружку эту он оставил и сказал, что подавать вино в ней нужно только тебе. Только тебе, пока ты не обратишь внимание на узоры. Потом я должен подарить ее тебе… хотя, честно говоря… она, наверное, дорогая и… Я бы хотел, хоть что-то за нее получить…
— Ах ты, старый плут! — Конан хотел казаться рассерженным, но невольно улыбнулся. — Раз волшебник сказал «подарить» — значит, нужно подарить! Но за вино я тебе заплачу побольше — так и быть… За вино, а не за кружку!
Через некоторое время, сполна расплатившись с хозяином и встряхнув задремавшего Хепата, Конан вышел на улицу, освещенную полной луной, похожей на дружески улыбающийся череп.
* * *
Несколько дней перед путешественниками расстилалась серая, унылая равнина. Небо затягивали тяжелые тучи. Линия горизонта колыхалась в жарком мареве, хотя особой жары Конан и Хепат не чувствовали. Более того — иногда их пронизывало холодом, будто налетал с заснеженных гор яростный ледяной ветер.
— Странная местность, — хрипло сказал Хепат, понукая ленивого верблюда. — Я, конечно, не часто путешествовал… но…
— Вероятно, мы сбились с дороги, — мрачно произнес Конан. — Я бывал в этих местах… Здесь должны начинаться холмы, затем предгорья…
— А на горизонте — Карпашские горы? — Гном озадаченно почесал бороду. — Но их нет… Мы заехали не туда…
— Да тут и горизонта не видно, сплошное марево…
К вечеру серый свет постепенно померк, и воцарилась непроглядная темнота. Звезды не показывалась, луна мутным комом изредка мелькала за сплошной пеленой туч. Поскольку дров для костра чаще всего найти не удавалось, друзья, наскоро поужинав, молча заворачивались в одеяла и пережидали ночь в неспокойной дреме.
Утром поднимались — хмурые, невыспавшиеся, седлали животных и вновь пускались в путь по серой равнине.
Так проходили дни. Ничего не менялось. Вскоре тропинка, по которой ехали путешественники, исчезла. Под ногами коня Конана, верблюда Хепата и еще двух вьючных верблюдов были только сухая трава, пыль и норы небольших зверьков. Сами зверьки, стоявшие в траве столбиками, завидев караван, издавали громкий свист, после чего с чувством выполненного долга неспешно ныряли в норки.
— Мне как-то не по себе, — пробормотал Хепат, оглядываясь. — Все серое вокруг… Может, мы заехали на те самые… Серые Равнины?
Конан помолчал, раздумывая.
— Что бы попасть на те Серые Равнины — нужно умереть… Мы же, вроде, живы… А живым туда попасть… Не так просто…
— Но мы и не просто попали… Нас завела твоя кружка…
— Кром! Хватит про кружку! — рявкнул Конан.
Последние дни, когда Хепат напоминал о кружке, киммериец не на шутку сердился. Да, действительно, когда однажды он приложил кружку к уху, как это делают моряки с раковинами, чтобы услышать «шум моря», послышался далекий голос. Некто указал направление, в котором надлежало ехать, чтобы встретиться с судьбой и найти ответы на все вопросы. Позднее Конан не раз проклинал себя за доверчивость. Встретиться с судьбой? А нужно ли для этого куда-то ехать? Ответы на вопросы? А может, лучше и не знать всех ответов?
Но вначале он даже обрадовался — ехать предлагалось в направлении великих Карпашских гор — именно там, недалеко от разрушенного замка Кушуха, закопал Конан горшок с алмазами. Можно было откопать, наконец, клад и…
Однако местность странным образом изменилась. Потянулись серые равнины… Когда это произошло? Конан безуспешно пытался вспомнить, когда же солнце скрылось за плотной пеленой туч, когда дорога превратилась в тропинку? И самое главное — когда исчезли холмы, которые уже начинали попадаться на пути? Наверное, он был слишком погружен в свои мысли… Не заметил перехода в этот странный, серый, безрадостный мир. Здесь даже воздух был иным — густым, вязким, липким. Казалось, с трудом входил он в легкие, оставляя после себя неприятный, горький привкус.
