Лист зеленеет молодой.
Смотри, как листьем молодым
Стоят обвеяны берёзы,
Воздушной зеленью сквозной,
Полупрозрачною, как дым…
Давно им грезилось весной,
Весной и летом золотым,—
И вот живые эти грёзы,
Под первым небом голубым,
Пробились вдруг на свет дневной…
О, первых листьев красота,
Омытых в солнечных лучах,
С новорождённою их тенью!
И слышно нам по их движенью,
Что в этих тысячах и тьмах
Не встретишь мёртвого листа.
Это замечательное стихотворение с детства знают наизусть многие поколения читателей. Поэт написал его, когда был молод. Здесь, как обычно в раннем творчестве Тютчева, картина грозы выглядит светло и радостно — природа ликует, играет и забавляется.
Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний, первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом.
Гремят раскаты молодые,
Вот дождик брызнул, пыль летит,
Повисли перлы дождевые,
И солнце нити золотит.
С горы бежит поток проворный,
В лесу не молкнет птичий гам,
И гам лесной, и шум нагорный —
Всё вторит весело громам.
Влияние фольклора на лирику Тютчева выражается изнутри, через интонацию. В этом стихотворении интонация нежная, ласковая, как в задумчивой народной песне. И обращается поэт к иве — одному из любимых образов народной поэзии.
Что ты клонишь над водами,
Ива, макушку свою?
И дрожащими листами,
Словно жадными устами,
Ловишь беглую струю?..
Хоть томится, хоть трепещет
Каждый лист твой над струёй…
Но струя бежит и плещет,
И, на солнце нежась, блещет,
И смеётся над тобой…
Это описание грозы уже не назовёшь светлым. Оно посте пенно нагнетает напряжение, давая возможность почувствовать тревожное, гнетущее состояние души поэта.
Неохотно и несмело
Солнце смотрит на поля.
Чу, за тучей прогремело,
Принахмурилась земля.
Ветра тёплого порывы,
Дальний гром и дождь порой…
Зеленеющие нивы
Зеленее под грозой.
Вот пробилась из-за тучи
Синей молнии струя —
Пламень белый и летучий
Окаймил её края.
Чаще капли дождевые,
Вихрем пыль летит с полей,
И раскаты громовые
Всё сердитей и смелей.
Солнце раз ещё взглянуло
Исподлобья на поля,
И в сиянье потонула
Вся смятенная земля.
Самое желанное состояние природы для Тютчева — блаженный, безмятежный покой. В эти краткие часы поэт сильнее всего жаждет слить с ней свою душу.
Слово перуны в стихотворении значит молнии, громовые стрелы.
Гроза прошла — ещё курясь, лежал
Высокий дуб, перунами сражённый,
И сизый дым с ветвей его бежал
По зелени, грозою освежённой.
А уж давно, звучнее и полней,
Пернатых песнь по роще раздалася,
И радуга концом дуги своей
В зелёные вершины уперлася.
Поэт Афанасий Афанасьевич Фет заметил, что у Тютчева «дерзновенная отвага» сочетается с «чувством меры». Фантазия Тютчева капризна и своенравна, но она порождается самой жизнью и выражается в законченных, совершенных образах, как в этом стихотворении.
Слово прядать значит скакать, прыгать.
О рьяный конь, о конь морской,
С бледно-зелёной гривой,
То смирный, ласково-ручной,
То бешено-игривый!
Ты буйным вихрем вскормлен был
В широком божьем поле;
Тебя он прядать научил,
Играть, скакать по воле!
Люблю тебя, когда стремглав,
В своей надменной силе,
Густую гриву растрепав
И весь в пару и мыле,
К брегам направив бурный бег,
С весёлым ржаньем мчишься,
Копыта кинешь в звонкий брег
И — в брызги разлетишься!..
Гроза в стихах Тютчева может воплощать и весёлое буйство природных сил, и «стихийный раздор» в человеческой душе. А здесь она налетает подобно стремительному гонцу близкой осени.
Как весел грохот летних бурь,
Когда, взметая прах летучий,
Гроза, нахлынувшая тучей,
Смутит небесную лазурь
И опрометчиво-безумно
Вдруг на дубраву набежит,
И вся дубрава задрожит
Широколиственно и шумно!..
Как под незримою пятой,
Лесные гнутся исполины;
Тревожно ропщут их вершины,
Как совещаясь меж собой,—
И сквозь внезапную тревогу
Немолчно слышен птичий свист,
И кой-где первый жёлтый лист,
Крутясь, слетает на дорогу…
В шуме и трепете осенних листьев Тютчеву слышится взволнованный голос самой природы. Её настроение отзывается в мятущейся душе поэта.
Слово зефиры значит лёгкие, тёплые ветерки.
Пусть сосны и ели
Всю зиму торчат,
В снега и метели
Закутавшись, спят.
Их тощая зелень,
Как иглы ежа,
Хоть ввек не желтеет,
Но ввек не свежа.
Мы ж, лёгкое племя,
Цветём и блестим
И краткое время
На сучьях гостим.
Всё красное лето
Мы были в красе,
Играли с лучами,
Купались в росе!..
Но птички отпели,
Цветы отцвели,
Лучи побледнели,
Зефиры ушли.
Так что же нам даром
Висеть и желтеть?
Не лучше ль за ними
И нам улететь?
О буйные ветры,
Скорее, скорей!
Скорей нас сорвите
С докучных ветвей!
Сорвите, умчите,
Мы ждать не хотим,
Летите, летите!
Мы с вами летим!..
Это стихотворение высоко ценил писатель Лев Толстой. Он отметил, как точно поэт употребил слово «праздная» по отношению к осенней полевой борозде. Толстой говорил: «…Этим словом сразу сказано, что работы кончены, всё убрали, и получается полное впечатление. В уменье находить такие образы и заключается искусство писать стихи, и Тютчев на это был великий мастер».
Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора —
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера…
Где бодрый серп гулял и падал колос,
