Кому же верить? Правда и ложь о захоронении Царской Семьи - [91]

«Русская Православная Церковь канонизировала членов (Царской) семьи, но не признала так называемые “Царские останки” за останки членов династии Романовых. Почему?» Этот вопрос был задан чешским корреспондентом митрополиту Кириллу. Владыка ответил: «Потому что мы уверены, что это не Царские останки».

В конце 2009 года газета «Известия» напечатала очередную беседу с прокурором-криминалистом Соловьёвым, в которой, в отличие от всех прочих мажорных публикаций, более прозвучали нотки какой-то безнадёжности, не свойственные этому самоуверенному человеку. Корреспондент спрашивает: «Владимир Николаевич, уже почти год, как закончились экспертизы. 15 января нынешнего года (2009) вынесено постановление об окончании следствия, подтвердившего полную идентичность останков, найденных осенью 2007 года в Екатеринбурге под мостиком из шпал. Это – царевич Алексей и великая княжна Мария, дети последнего императора России Николая Романова. И что за всем этим последовало?» – «А ничего, – отвечает Соловьёв. – Кости лежат в специальном, с особым режимом, холодильнике в Свердловском бюро судебно-медицинской экспертизы, которое было координатором всей работы и ведущей экспертной организацией». Корреспондент удивляется, почему не хоронят Цесаревича и Великую княжну и почему стопроцентное подтверждение подлинности останков закончилось «свердловским холодильником». Внятного ответа Соловьёв дать не сумел. Он в создавшейся коллизии обвинил «некое критическое направление», появившееся с «первых времён», то есть когда ещё шли исследования под эгидой Правительственной комиссии. Под «критическим направлением», надо полагать, имелся в виду Священный Синод Русской Православной Церкви. «Что надо сделать, – восклицает Соловьёв, – чтобы работу учёных признали та же Екатеринбургская епархия и архиепископ, я не знаю» (можно подумать, что основополагающую роль в решениях Священного Синода играет Екатеринбургская епархия. – А.Г.).

«Известно ли в правительстве о сложившемся положении?» – интересуется корреспондент. «Да, – отвечает Соловьёв, – но реакции пока никакой».

Беседа Соловьёва с известинским комментатором опубликована под вопросительным заголовком: «Когда же похоронят царских детей». Вопрос, конечно, в безвоздушное пространство. Судя по тому, как развиваются события, – никогда. Власть молчит и, в отличие от власти ельцинской, видимо, брать на себя какую-либо ответственность не собирается. Тогда, при Ельцине, ситуация была иной. В 1995–1996 годах, в преддверии президентских выборов, особо обострилась политическая ситуация в стране. Угроза коммунистического реванша была вполне реальна. Власть искала выход, и как один из вариантов на официальном уровне рассматривался вопрос о смене «демократического» строя на «конституционно-монархический».

Великокняжеское семейство, проживающее в Европе и часто посещавшее Россию, в то время пользовалось определённым вниманием со стороны власти и само в ответ публично демонстрировало свою лояльность ельцинскому режиму. Это, между прочим, проявилось и в отношении ко всему, что было связано с «Царскими останками», подлинность которых у Их Высочеств не вызывала никаких сомнений. Более того, они сами проявляли неудовольствие в адрес тех, кто не соглашался с утверждениями официального следствия. Так, например, с их стороны резкому внушению подвергся Пётр Николаевич Колтыпин, передавший в Правительственную комиссию Меморандум. В письме к нему, в частности, говорилось: «Вы затягиваете решение вопроса, не предлагая ничего конкретного, поддерживая таким образом “деятелей” вроде Куликовской. А останки Царской Семьи до сих пор валяются в шкафах и не погребены там, где положено. Своим вмешательством Вы только вводите в сомнение неосведомлённых людей, и это сильно вредит делу» (Приложения 32, 33, 34). А уже в канун завершения работы Правительственной комиссии, в конце ноября 1997 года, Интерфакс опубликовал заявление Императорского Дома (Приложение 35), в котором говорилось: «Глава Российского Императорского Дома Великая княгиня Мария Владимировна, Великая княгиня Леонида Георгиевна и Великий князь Георгий Михайлович считают, что окончательное решение вопроса с погребением останков Царской Семьи не может зависеть ни от кого, кроме Президента России Бориса Ельцина».

К тому же очень ревностно реагировало Великокняжеское семейство на постоянные обращения в адрес Правительственной комиссии и верховной власти со своими предложениями в отношении проблем, связанных с похоронами екатеринбургских останков, проживающего в Италии Николая Романовича Романова.

В письме Ельцину, переданному из президентской администрации в Правительственную комиссию, Великая княгиня Мария Владимировна писала: «Члены семьи Романовых, потомки морганатических браков, не имеющие никакого отношения к Императорскому Дому, не имеют ни малейшего права высказывать свои мнения по этому вопросу (захоронения. – А.Г.), а могут лишь ходить молиться у могилы, как всякий россиянин, того желающий». Надо сказать, что «морганатические» в долгу не оставались. Николай Романович, тоже ярый сторонник подлинности «Царских останков», писал в Правительственную комиссию: «Время похорон екатеринбургских жертв приближается… Я, как глава Дома Романовых, вижу необходимость устранить ошибочное понимание о нынешнем положении Императорского Российского Дома. Княгиня Мария Владимировна не есть глава и, следовательно, не может выступать от имени Дома Романовых».