Компьютерра PDA N163 (10.03.2012-16.03.2012) - [12]

Носители аллеля A проигрывают носителям аллеля a. Этот эффект сильнее выражен у генотипа AA, послабее - у Aa (иными словами, имеет место кодоминирование). Вначале доли аллелей A и a равны, но в течение первых 25 лет отбор удаляет аллель A из популяции

Но специфика альтруизма состоит в том, что группы с повышенным количеством альтруистов могут оказываться более успешными! Изменим установки модели, приписав субпопуляциям с высокой долей носителей аллеля A более высокую выживаемость и плодовитость.

Субпопуляции с высокой долей альтруистов (носителей аллеля A) получили преимущество в выживаемости и плодовитости. Теперь чаще всего в популяции закрепляется аллель альтруизма (хотя на результат конкуренции аллелей сильно влияет случайность)

На следующем рисунке аллель A побеждает, хотя и неуверенно (примерно с 10-го до 40-го поколения в показанном на рисунке прогоне модели его носителям просто не везло). Количество побед аллеля альтруизма при показанных условиях значимо превышает количество его проигрышей, хотя с определённой частотой наблюдаются оба исхода.

Что в итоге? Первый вывод я уже назвал. Групповой отбор в пользу альтруистов работает намного эффективнее, когда он касается не только меньшей смертности групп, состоящих из альтруистов, но и их большей плодовитости.

Второй вывод состоит в том, что групповой отбор пересиливает отбор на уровне особей, если он связан с весомыми отличиями между группами. Если особи-альтруисты уступают эгоистам на единицы процентов от уровня их выживаемости и плодовитости, то парадокс Симпсона будет устойчиво проявляться при преимуществах групп альтруистов в десятки процентов.

Третье (картинками не иллюстрирую; хотите - проверьте). Альтруисты чаще побеждают, чем проигрывают, только если субпопуляции оказываются небольшими и существуют недолго. Если группы будут достаточно велики и при их образовании не будет действовать никакой механизм, собирающий альтруистов вместе, доля альтруистов во всех группах будет примерно одинакова. Перевесит эффект отбор против альтруистов внутри субпопуляций. Увы, поскольку группы, в которых может проявиться парадокс Симпсона, невелики и эфемерны, на их эволюцию серьёзное влияние оказывает простая случайность.

Итак, одним парадоксом Симпсона закрепление альтруизма в эволюции не объяснишь. Но все ли факторы мы учли?

Голубятня: О маленьком

Автор: Сергей Голубицкий

Опубликовано 15 марта 2012 года

Трудно бывает признаваться в собственных заблуждениях, но Платон дороже истины, потому каюсь: прав был Антонелло, прав! Сколько я глумился над подозрительной любвью Евгения Антоновича Козловского ко всему маленькому, миньятюрненькому, даже масюсенькому. Видел, негодяй, даже какие-то фрейдистские коннотации в этой безобидной слабости моего слегка более пожилого друга!

Прости меня, Антонеллочко, я был не прав! А ты прав! Всему свое время. А посему пробил час, когда годы взяли свое, а я понял, что маленькие предметы - это лепота! Это удобно, это комфортно и это предпочительно. Не во всем, разумеется. Ведь даже любитель маципулек Евгений Козловский нет-нет да и пройдется гордым павлином, вальяжно, степенно и слегка кокетливо потрясая 50-сантиметровым фаллосом профессионального дальнобойного объектива Canon, гасящего своей матовой плотью вожделенные взгляды прохожих дам (незабываемая картинка нашей с ним прогулки по центральным паркам Кишинева!).

Но в общем и целом, Женя прав - гаджеты должны быть маленькими! Осознание очевидного пришло этим летом (пардон, зимой), когда я разумно отказался тащить с собой в Индию пятикилограммовую барсетку со всеми своими ноконовскими фотопричиндалами: тушкой D80, пушкой со стабилизатором, широкоульником, штатным 18-55, вспышкой и прочими гадостями по мелочи. Напротив, с радостью доверил все это хозяйство подруге жены, которая, будучи профессиональной видеомонтажницей и фотоманьяком, легко закинула торбу за плечо и нащелкала в Гоа столько виртуальных пленок, сколько я за всю свою жизнь не сумею нащелкать (с зимними шедеврами Анжелики Искры можете познакомиться здесь).

Друзья наши, повязанные узами офисного присутствия, отбыли на родину через положенный месяц, загруженные до ушей подарками, а я - в порыве великодушия - предложил оставить торбу с никоновскими причиндалами. Что Анжелика с облегчением и сделала.

Ну а я... Я в очередной раз обманул себя: «Хватит разлагаться! Прекращаем эту порнографию с пусть хорошей, но все же мыльницей ( Lumix LX3) и начинаем фоткать по-взрослому!»

Куда там! За два месяца мы ни разу не выносили зеркальную камеру из дома! Ни разу! Даже мысли такой страшной не возникало. Как подумаю, что придется таскать это совершенно непристойное, уродливое, тяжелое чудовище на организме, так тут же нахожу 59869 причин, по которым плохому танцору мешает диафрагма и настоящее искусство должно ваять не то, что на мыльнице, а на бюджетном мобильнике.

Короче говоря, я для себя решил однозначно: отныне и впредь в моих гаджетах приоритетными (помимо традиционного качества best of the best) станут критерии веса, размера и объема. По крайней мере с фототехникой достигнуто полное понимание: никаких больше зеркалок в моем доме!