Компьютерра, 2008 № 40 (756) - [17]
Маленьким стартапам, которые пытаются подняться на нише нанотехнологий, мешает еще одно ограничение: никто, на самом деле, не рвется работать с "карликами". Наноиндустрия сегодня во многом сводится к поставкам материалов, которые используются большими компаниями при производстве конечного продукта, но от поставщика требуются низкие цены (которые маленький поставщик, в общем случае, обеспечить не может в силу высокой себестоимости) и надежность (которую маленький поставщик обеспечить не может, просто потому что он маленький). В какой-то степени компания, имеющая в акционерах госкорпорацию, на фоне просто маленькой компании выглядит лучше и надежней. Если вернуться к описанному выше прагматичному подходу, то получается не так уж плохо: государство посредством участия "Роснано" в финансировании проектов не только помогает венчурным капиталистам снизить риски, но и увеличивает привлекательность предприятия самим фактом своего участия. К сожалению, не все так радужно - дни небольших компаний, судя по всему, вообще уходят, рынки консолидируются, глобальные концерны, предоставив правительствам почетное право оплатить фундаментальные исследования, теперь сосредоточились на прикладных разработках и начинают вытеснять немногочисленных нишевых игроков (особенно явно это заметно в химической промышленности) - но шансы есть.
Все эти соображения, разумеется, не означают, что поднимать фундаментальную науку не нужно. Но это довольно дорого: по оценке той же Cientifica каждый доллар, вложенный в фундаментальные исследования, привлекает десять центов коммерчески оправданных прикладных исследований. И этим у нас занимается не "Роснано".
И, к сожалению, все эти соображения вовсе не означают, что у "Роснано" получится достичь поставленных целей. Пути государственных вливаний неисповедимы. Еще в 2002 году индийское министерство науки и технологии запустило национальную программу поддержки нанотехнологий, рассчитывая истратить на подпитку ста проектов чуть больше 50 миллионов долларов. Однако в течение первых нескольких лет индийское правительство так и не потратило большую часть этих денег - эксперты не могли договориться между собой в каком объеме и в какой очередности нужно финансировать предложенные проекты, так что хорошее, в общем-то, дело оказалось погребено под лавиной служебных записок, экспертиз и гневных петиций в разные инстанции.
Нам нужно потратить пять миллиардов. А заявок не так чтобы много. И те, что уже одобрены, относительно недорогие.
Первым утвержденным проектом стало производство асферических оптических элементов с использованием нанопозиционеров - это проект двухэтапный, сначала планируется запустить производство прецизионных станков, способных с необходимой степенью точности работать с оптикой, а потом, в 2010–2012 годах, приступить непосредственно к производству оптики. Проект рассчитан преимущественно на внутренний рынок - асферические оптические элементы можно купить и сегодня, просто стоят они дорого и закупать их приходится за рубежом. Общая стоимость - 13 миллионов евро.
Первого сентября "Роснано" объявила о создании предприятия по производству металлорежущего инструмента с наноструктурированным покрытием. Общий объем инвестиций - один миллиард рублей, соинвесторами выступили "НПО Сатурн" и "Газпромбанк" (здесь опять же никакой фантастики и ориентированность в первую очередь на российский рынок, который сегодня зависит от импорта металлорежущих инструментов).
В конце сентября было открыто финансирование для проекта в области медицины. Компания "Бебиг" (российская дочка европейского производителя IBt Bebig) планирует заняться производством микроисточников на основе йода-125 и наноструктурированных микросфер для лечения нескольких видов рака, включая рак поджелудочной железы.
Последний раз мы разговариваем с Меламедом в сентябре, за несколько дней до его отставки. Упорные слухи о приходе Чубайса ходят с июля, но официально все, конечно, отрицается. Фондовому рынку уже нехорошо, но он пока скорее жив, чем мертв - и нет пока разговоров ни о банкротстве банков, ни о девальвации рубля, ни о кризисе ликвидности, в котором виновата мировая закулиса и темные личности с Уолл-стрит.
Меламед - тихий совладелец инвестиционной группы "Алемар", управляющей паевыми инвестиционными фондами, падение по которым в октябре составило от 30 до 60 процентов (не худший показатель на рынке). Тихий - потому что во время работы в "Роснано" собственным бизнесом почти не занимался: "не успеваю даже отчеты читать". К финансовому кризису, как и к возможному уходу с поста гендиректора, Меламед отнесся философски.
- Если помните, в "Семнадцати мгновеньях весны" министр Краузе говорит пастору Шлагу, что каждый прожитый день войны приближает нас к миру - и наоборот. Так и здесь. Каждый день, который мы проживаем в кризисе, приближает нас к очередной стадии роста.
Напоследок я спросил у Леонида Борисовича, нет ли у него соблазна самому стать инвестором одного из предлагаемых корпорации проектов.
- На сегодняшний день это невозможно, - ответил Меламед, - потому что порождает конфликт интересов. Но если я уйду, то с удовольствием буду смотреть проекты, связанные с наноиндустрией. Может быть, венчурный фонд какой-то создам.
