Компьютерное подполье. Истории о хакинге, безумии и одержимости - [169]

В тех случаях, когда речь идет о зависимости от хакинга и фрикинга, проблему нужно решать медицинским, а не уголовным путем. Еще важнее тот факт, что хакеры, учитывая их возраст, прежде не совершали ничего противозаконного. Как сказал Пол Голбалли на суде по делу Mendax’a: «Все обвиняемые очень умны, но их умственное развитие существенно опередило развитие половое». Есть все шансы на то, что большинство сможет справиться с этой зависимостью или просто перерасти ее.

На поверку большинство австралийских судей вынесли вполне справедливые приговоры, особенно если сравнивать их с судьями других стран. Ни один из австралийских хакеров, описанных в этой книге, не был приговорен к тюремному заключению. Отчасти это произошло благодаря счастливому стечению обстоятельств, но также благодаря продуманным приговорам, вынесенными такими людьми, как судья Льюис и судья Кимм. Каждый день проводя в судейском кресле, очень трудно удержаться от соблазна рубить сплеча, интерпретируя новые законы.

Поскольку я была в суде и слышала обоих судей, мне сразу стало ясно, что они выполнили домашнее задание. В присутствии психолога Тима Уотсона-Мунро на свидетельском месте судья Льюис мгновенно определился с понятием «свободы выбора» – в связи с зависимостью – в деле Prime Suspect’a. В случае Тгах’а судья Кимм задавал четко сформулированные вопросы – это стало возможным лишь после серьезного изучения пространных материалов дела.

В основе их компетентных суждений лежало глубокое понимание хакинга как преступления, а также целей пока еще не опробованного в полной мере компьютерного законодательства.

И все же большое количество времени и денег было потрачено на преследование любопытствующих хакеров главным образом потому, что этот вид хакинга считался серьезным преступлением. Вот вам пример абсурдной ситуации, которая могла бы возникнуть по вине австралийского федерального закона о компьютерных преступлениях.

Некий шпион проник в компьютер штаб-квартиры Либеральной партии и прочитал совершенно секретную информацию о партийной избирательной стратегии, которую можно передать Лейбористской партии. Он не вводил и не уничтожал никаких данных и не получал доступа к какой бы то ни было коммерческой информации. Какое наказание он мог получить по новому законодательству? Максимум – шесть месяцев тюрьмы.

Этот же шпион решает быстро разбогатеть. При помощи местной телефонной системы он взламывает банковский компьютер с намерением ограбить финансовое учреждение. Он не имеет доступа к информации коммерческого или личного характера, он не уничтожает и не вводит файлов.

Но информация, которую он получит: планировка здания банка, схема отключения пожарной сигнализации и противопожарной системы, – сможет помочь ему в составлении плана ограбления банка. Наказание? Самое большее – два года тюрьмы.

Дальше – больше. Он проникает в компьютер Министерства обороны, чтобы получить доступ к информации об оборонных секретах Австралии, а затем продать ее малайцам. Он по-прежнему ничего не стирает и не вводит – он просто читает каждый важный документ, который ему попадается. По федеральному антихакерскому закону, в этом случае максимальное наказание также составит два года тюрьмы.

В это время безобидный любопытствующий хакер взламывает университетский компьютер, не причиняя ему никакого вреда. Он не стирает файлов. Он скачивает общедоступный файл из другой системы и потихоньку прячет его в укромном, малопосещаемом уголке университетской машины. Может быть, он отправит онлайновое сообщение своему приятелю. В случае поимки закон в интерпретации АФП и Генеральной прокуратуры скажет, что ему грозит до десяти лет тюрьмы.

Причина? Он ввел или уничтожил данные.

Хотя хакер-шпион может быть обвинен и по другим статьям – таким как государственная измена, – это упражнение иллюстрирует определенные проблемы в современном компьютерном законодательстве.

Если следовать букве закона, наш любопытствующий хакер может получить тюремный срок в пять раз больше, чем грабитель банка или военный шпион, и в двадцать раз больше, чем злоумышленник против Либеральной партии. Закон в интрепретации АФП гласит, что такой любопытствующий хакер заслуживает тех же десяти лет лишения свободы, что и продажный судья. Представьте себе странную картину: коррумпированный судья и любопытствующий хакер в одной камере.

Хотя законодатели могли не иметь достаточного полного представления о технологических аспектах хакинга в момент ратификации закона о компьютерных преступлениях, их намерения вполне очевидны. Они пытались провести различие между злонамеренным и безобидным хакером, но им следовало сделать это более определенно.

В своем нынешнем виде закон уравнивает злонамеренный и ознакомительный хакинг, говоря о том, что любое лицо, которое разрушает, стирает, изменяет или вводит данные, заслуживает тюремного заключения вне зависимости от намерений вышеуказанного лица. Закон не делает разницы между незначительным уничтожением данных и «отягчающим уничтожением», максимальное наказание в обоих случаях – десять лет тюрьмы. АФП извлекла своеобразную выгоду из отсутствия такой разницы и в результате любопытствующие хакеры снова и снова обвиняются в самых серьезных компьютерных преступлениях.