Комплекс полноценности - [6]

Сожженных лет бессмысленная горсть.

Поленья скрипок.

Дыры на коленях.

А что из отречений родилось —

Слепая вера? Глухота сомнений?

Рай смерти

И бессмертие — в раю?

Блаженство пустоты, где нет качелей

От разочарований — до мечты?

Я — плотогон.

Но где мои плоты

В водовороте спятивших течений?

Молчи, душа… Слова — напрасный труд.

Единственно, молчанье не клевещет.

Моя грудная клетка — твой приют.

Твоя тюрьма.

И значит, я — тюремщик,

Которому ключи не отдают,

Но выдают поношенные вещи

За первый сорт…

А я уже не тот,

Что бы вчера.

Молчи, душа.

Покайся…

Ты — Авель.

И поэтому я — Каин.

Но завтра наступает мой черед.

Останься….

1985

«Я, видимо, чего-то не постиг…»

* * *

Я, видимо, чего-то не постиг.

И верю в душу, словно еретик

Который не нуждается в прощении.

И в кровообращении интриг

Не вижу человека воплощения,

Поскольку человек тогда велик,

Когда он сам себе —

Первосвященник.

И сам себе творец —

А не мясник.

1985

«Кому-то перепачканность судьбой…»

* * *

Кому-то перепачканность судьбой,

Кому-то лотереечная слава.

У каждого есть право быть собой.

Но право — это влево или вправо.

Есть выбора двоякая стезя,

Где жизнь — то эпизод, а то — эпоха.

Да будет непротоптанной дорога

И грязной — но от хлебного дождя.

Господь, свои пути нисповеди.

Воздай на всех и праведность, и благо.

И в скользкой опрометчивости шага

Путь будет — то, что будет.

Впереди…

1978

«Рождаясь, плачем…»

* * *

Рождаясь, плачем.

Плача, умираем.

Но между датами рождения и ночи

Из многих слов, что в жизни собираем,

На камне оставляем только прочерк.

1974

«Я с тобой, любимая…»

* * *

Я с тобой, любимая,

Словно в светлой гавани,

Где зеленоглазые зАводи у скал.

И тебе бы песни я

Пел, придя из плавания,

И подарки разные в воду опускал.

В перламутрах лаковых

Руки твои искренни.

Ах, мужчины, как же мы поздно узнаем:

Пена — одинакова. Но всегда единственна

Женщина, которая вышла из нее…

1976

«Если кто-то полночью…»

* * *

Если кто-то полночью

Постучится в двери,

Даже не за помощью —

Просто за доверием,

Говорить не надо —

Боль слова не вместит.

Посижу с ним рядом,

Помолчу с ним вместе.

Мы других корили.

Мы в себя кричали.

Хоть и плохо жили —

Хорошо молчали…

1975

«Куплю билет до станции конечной…»

* * *

Куплю билет до станции конечной.

И в замяти вокзальной кутерьмы

Да будет наша память человечной,

А это значит — человечны мы.

Да будут обретения светлы

Потерями победных поражений.

Да будет нам легко — от унижений.

И душно — от полушной похвалы.

Когда в овеществленной нищете

Царящая холопствует прислуга,

Да будет многолюдно- друг без друга.

И очень одиноко — в тесноте.

И в перекрестье наведенных глаз,

Где взглядов изготовленные луки,

Да будут не обманчивы для нас

Рукопожатьем связанные руки.

1983

«Гордится тем стоячая вода…»

* * *

Гордится тем стоячая вода,

Что в луже отражается звезда.

Вода цветет.

Ей благовонье мнится.

Но не взойдет

Ни цветом, ни звездой.

И даже кони к ней на водопой

Не подойдут.

И ею не омыться,

И не напиться,

Как живой водой.

Она себя боялась растерять.

И выдохлась.

И застоялась —

В грязь.

1984

«Что может быть обидней…»

* * *

Что может быть обидней

И нелепей,

И горестней,

И яростней,

И злей

Реальности,

Где множество нулей

В единстве образовывают

Цепи.

Нули — всегда основа для цепей.

Но это неподвластно величинам,

Которые не меньше,

Чем причина

Быть избранным

В прицельную

Мишень.

1983

«Он говорил: Когда-нибудь…»

* * *

Он говорил: «Когда-нибудь

Я брошу все и выйду в путь,

Одной свободой дорожа».

Он говорил… Я — уезжал.

«Когда-нибудь, — Он говорил, —

Я стану сутью всех мерил.

Но не сегодня. Не сплеча».

Он говорил… А я — молчал.

Он говорил: «Когда-нибудь

Я смерть сумею обмануть».

И тер слюнявые глаза.

Он говорил. А я — писал.

Теперь его уж не вернуть.

И может быть, когда-нибудь,

Я оторвусь от суеты,

Чтоб принести к нему цветы.

И даже, может быть всплакнуть.

Когда-нибудь… Когда- нибудь…

1984

«Мне снился сон — который я не помню…»

* * *

Мне снился сон — который я не помню.

Там вроде бы чиновники — бездомны.

Их лица, не накликать бы беды,

Как толстых шлюх бермудские зады.

На свадьбе оборзевших торгашей,

Где глаз почти не видно из-за шей,

Все в смокингах и в импортных кальсонах

Кричат «ура» еврею-Мендельсону.

И шаферы, как будто понятые,

С тоской глядят на кольца золотые.

Вдруг хлестко, словно даму на валета,

В ООН, простите, вновь наклали вето.

А я сказал: «Израиль молодчина».

Приснится же такая чертовщина….

1983

«Когда впотьмах ни охнуть, ни вздохнуть…»

* * *

Когда впотьмах ни охнуть, ни вздохнуть,

И не нащупать верную дорогу,

Подвешенный,

Воистину, от Бога,

Фонарь под глазом осветит твой путь.

Нет опыта и ярче, и мудрей,

Чем отсвет персональных фонарей.

«Как ночью дождь незаменим…»

* * *

Как ночью дождь незаменим.

И пес шатается без дела.

А мне поговорить хотелось.

И увязался я — за ним.

Мы шли по улице вдвоем.

И были чем-то очень схожи.

Собаки на людей похожи,

Но это не заметно днем.

С собой, приятель, совладей.

Я понимаю, это трудно.

Ты без ошейника — приблудный.

Ошейник — пропуск в мир людей.

Не будет крыши от дождя.

И не позволят лаять громко.

И вислдозадая болонка

Тебя презреет, обойдя.

И ночь покой не принесет.

И лишь людское твердолобье

Когда-нибудь каленой дробью

Тебя от бешенства спасет.

Но не кори людей сплеча.

И мы порой, не зная сами,

Глядим собачьими глазами,