Комплекс Кассандры - [9]

Независимо от того, как это происходило, Кассандрой пренебрегали, на нее нападали или же заставляли отказаться от своей идентичности, чтобы служить зеркальным отражением другого. В силу своей неопределенной сущности она служила полем для проекций, однако ее Эго не хватало границ, которые позволили бы ей сбросить с себя все идентичности, в образе которых ее хотел! видеть другие.

Криста Вольф так описывает конфликт Кассандры:

«Внутри меня постоянно происходила борьба. Я считала, что так и должно быть. Два непримиримых врага выбрали мертвый ландшафт моей души в качестве поля битвы и вступили в сражение не на жизнь, а на смерть. Между мной и невыносимой болью оказалось только сумасшествие. Иначе эти двое сразу бы на меня набросились»[58].

Что же за битва разворачивается внутри Кассандры? Это архетипическое сражение полов, очертания которого можно ясно представить себе по родительским фигурам:

Агамемнон: Не женское занятье — словопрение. Клитемнестра: Кто счастлив, тот позволит победить себя[59].

И если в «Агамемноне» мы обнаруживаем лишь очертания битвы, то, как мы уже видели, в «Эвменидах» война разгорается между Аполлоном и фуриями. Афина выступает и в роли судьи и в роли одного из присяжных. Она оправдывает Ореста и тем самым делает легитимным убийство матери, устанавливая верховенство патриархата.

Нет ничего удивительного в том, что богиня отказала Кассандре в помощи, когда та искала защиты в ее храме во время падения Трои. Фактически Кассандру изнасиловал Аякс в тени статуи Афины. Кассандра не смогла найти здесь безопасного «материнского контейнера». Афина сама была в значительной мере дочерью патриархальности, поскольку предала свой пол и, подобно Аполлону, — свои корни, уходящие к богине-змее. Она ублажила фурии. обещая их почитать, положить в подземную усыпальницу, но в действительности их тела были отданы на поругание. Между тем Аполлон, золотой юноша, остался совершенно невредимым. Судьба до настоящего времени почти никогда не бросала ему вызова.

Но давайте не будем забывать угрозы Эриний: «О крови тяжбу поднимать — не твой удел, Не оскорбляй же уст своих пророческих»[60]. На протяжении многих веков темная богиня пыталась самоутвердиться, но каждый раз патриархальности удавалось ее подавить. Поэтому она оставалась под землей, скрываясь либо в тени эзотерических религий (каббализм, алхимия, Викка), либо в бессознательном и прорываясь в форме психопатологии, такой, как истерия, или в том виде, который мы сейчас называем пограничным состоянием.

Мы рассматривали Кассандру как мифологический образ и персонаж трагедии. Мы исследовали ее психодинамику, личную и коллективную травму, которые привели ее к смерти. Как бы мы ни были убеждены в том, что жизнь Кассандры оборвалась в тот печальный день в Микенах, давайте посмотрим на то, как мифологический паттерн на протяжении многих лет продолжает жить в комплексе Кассандры и до сих пор борется за свое существование в психологии женщины.

Рис. 4.

Глава 3. Истерия — блуждания голодной матки

Кассандра воплощает архетипический конфликт между матриархальными и патриархальными ценностями, вступившими в соперничество за власть, при полном отсутствии соединяющего их Эроса. В течение длительного времени истерия рассматривалась как проявление такого расщепления психики. В этой главе будет обозначена историческая канва и приведена прелюдия к нашему последующему обсуждению того, какое значение сегодня имеет истерия.

Как мы уже видели, трагедия Кассандры заключалась в том, что для нее было невозможно разделить судьбу Пифии — священного сосуда для божественного пророчества. С точки зрения психологии, ее негативный материнский комплекс воспрепятствовал развитию Эго, возникающего из первоосновы женской Самости. Поэтому Кассандра испытывала страдания из-за «недоношенности» женского Эго: фактически ее Эго не знало психологической матки.

Традиционный взгляд на истерию как на болезнь матки насчитывает четыре тысячи лет. Теория маточной недостаточности за несколькими исключениями прослеживается на протяжении всей истории. Поскольку и исторические документы, и диагноз истерии связаны с эпохой патриархата, у нас нет возможности узнать, существовал ли такой синдром во времена матриархата.

Известны медицинские документы, найденные в Египте и датированные вторым веком до н. э. В самом древнем из них, папирусе Кахуна, речь идет именно об истерии, которая описывается как «„голодание“ матки или же ее смещение вверх и последующее давление на другие органы»[61]. Все усилия врачей были направлены на питание голодающего органа и возвращение его в нормальное положение.

«Части тела окуривали драгоценными благовонными веществами, чтобы привлечь матку; или же съедали мерзости или вдыхали зловония, чтобы отпугнуть ее и отогнать из верхней части тела, где, как считалось, она блуждала»[62].

Греки подхватили эту ассоциацию и даже назвали это нарушение словом hysteria (истерия), то есть матка[63]. Ниже приведено описание Платона:

«То, что называлось утробой или маткой, внутреннее живое существо, желающее вынашивать ребенка, если его долго не оплодотворять в соответствующее для этого время, становится раздражительным и агрессивным и начинает блуждать по всему телу и препятствовать человеческому дыханию. Затруднение дыхания приносит страдалице ощущение огромной беды и вызывает всевозможные нарушения»