Комплекс Ди - [22]

Телефонный разговор затянулся. Сначала судья Ди говорил об отмене запрета на петарды, чтобы народ мог отметить победу китайского спорта. Потом перескочил на меры безопасности, опять увлекся спортивной темой, попытался выбить прибавку на финансирование правоохранительных органов, упомянул о строительстве нового Дворца правосудия и, наконец, пригласил собеседника на партию в маджонг. Тогда-то и услышал Мо выражение, которое врезалось ему в память: «…выточенное из слоновой кости запястье юной девственницы».

Ожидание превратилось в пытку. Силы Мо были на исходе, при малейшем изменении тона, покашливании, неодобрительном слове сердце его начинало трепыхаться, как перепуганный заяц, и самые страшные предположения рождались в голове. Ложные понятия о приличиях мешали ему сделать что следовало, то есть достать из портфеля свое щедрое приношение, открыть третий ящик стола и положить туда конверт. Вдруг получится как-нибудь не так!

Диктор китайского телевидения отчаянно завывал: на последней минуте матча русский центрфорвард забил решающий гол. Болельщики бесновались на трибунах. Над стадионом взвился русский флаг.

Мо неуверенно подошел к столу. Ему казалось, что судья Ди исподтишка следит за ним. В этот миг он понял, что именно этого хозяин кабинета от него и ждал. Вся комедия для того и была разыграна – и разыграна превосходно! – чтобы он наконец сделал что следует.

Мо чувствовал себя жалкой марионеткой, которую дергают за невидимые нитки. Взгляд его снова упал на самолетик: теперь на медных гильзах уже не плясали блики. И вдруг он заметил, что на некоторых гильзах стояла одна и та же дата. Страшная истина открылась ему: выгравированные имена принадлежали людям, которых собственноручно расстрелял бывший элитный стрелок, а даты обозначали день казни. Иногда ему случалось расстреливать за раз по нескольку человек. Каждая гильза напоминала о смертоносной пуле, которая вылетела из дула винтовки и вошла в квадратик между пальцами приговоренного, в самое сердце.

И хотя для Мо не было новостью, чем занимался прежде почтенный судья, его потрясла эта игрушка, поразило, сколько старания, труда, времени и, главное, любви было в нее вложено. Ему показалось, что он имеет дело с кровожадным дьяволом, воплощением ужаса, зла и жестокости. И духи жертв не требуют мести? Никаких духов не наблюдалось. Мо скептически относился к Богу, но в духов верил с детства. Духи, духи в час полночный… Духи вольны бродить повсюду. Духи вершат возмездие. И все это полетело вверх тормашками. Он, Мо, должен платить дань тирану, которого не смеют потревожить даже духи. Не смеют припугнуть. Ни одно привидение ему не является, ни один призрак его не мучит. И почему-то решимость пустить в ход все доступные на этом свете средства, чтобы вызволить Гору Старой Луны, вмиг растаяла. Он положил конверт обратно в портфель и пошел к двери.

Судья Ди не понял, что произошло. Услышав, как посетитель пошел, а потом опрометью побежал по коридору, он выглянул из кабинета и увидел, как, поравнявшись с секретарем, тот вложил ему что-то в руку. Наверное, купюру в двадцать юаней. Это вам. Благодарю. До свидания.

5. По блату

Мертвец. Минуту или две Мо был уверен, что перед ним оживший мертвец. Он не сразу узнал его из-за огромных синих кругов под глазами. Этот человек показался ему знакомым, как только его фигура появилась на самом верху длинного застекленного туннеля, в котором проходил эскалатор ультрасовременного торгового центра, скопированного с Центра Помпиду в Париже. Но где же, где он видел эти грустные глаза? Кому они принадлежали? Или мне просто почудилось? Довольно неопрятный костюм, седоватый бобрик, костистое лицо и, главное, две глубокие складки, пролегающие от носа к уголкам губ, вдоль подбородка и теряющиеся в складках на шее. Матово-молочные стекла свода приглушали солнечный свет. Эскалаторы скользили параллельно друг другу, мертвец спускался, Мо поднимался. Вдруг мертвец, перескакивая через две ступеньки, бросился вверх, догонять Мо. В этих длиннющих скачках тоже было что-то знакомое. Да кто же это? Мо услышал свое детское прозвище: «Малыш Мо!» – и узнал голос. Это был зять мэра, несколько лет назад его приговорили к смерти и должны были расстрелять.

Эскалатор все поднимался. Но вот рука старого приятеля с клеймом зэка 3519 на тыльной стороне ухватила Мо за плечо, и он медленно, как во сне, пошел вниз, пробираясь между сумками и тележками едущих вверх людей. Вниз и вспять, за наваждением.

– Что ты тут делаешь? – спросил он, еле соображая, что говорит, собственный голос казался чужим и далеким.

Вопрос был самый неподходящий, Мо смешался и добавил:

– Я сбежал из сумасшедшего дома. А ты?

– Я делаю инспекторский обход.

– Обход чего?

– Ресторанов.

– Ты хозяин ресторанов?

– Не совсем. Моя тюрьма открыла два ресторана, а я в них управляющий. Тесть устроил так, чтобы мне заменили высшую меру на пожизненное заключение. Ну а уж я предложил начальнику тюрьмы завести ресторан и поручить мне управлять им, пообещал, что это будет прибыльным делом. Так и получилось. Он был так доволен, что скоро открыл еще один ресторан, здесь, в торговом центре.