Компасу надо верить - [9]

Не хотелось мне смотреть на Баскета и Элю. Если решили собирать металлолом, надо было самим таскать, как мы делали в прошлом году. Эля должна помнить, как мы ходили по дворам, по свалкам, чего нам стоила каждая балка, каждая шестерня! Порядком нам тогда это надоело. Собирать железо, когда под землей сколько угодно руды! Просто Эля Березкина не может придумать для ребят ничего интересного. Я это точно знаю. Мы с ней чуть со скуки не умерли. Начнет составлять план работы на месяц, и выходит одно и то же: сбор металлолома и коллективный поход в кино.

Баскет отвернулся от меня. Надувала проклятый! Рисоваться еще вздумал!

— Володя, ты договорился с фотографом? — спросила Эля.

— Обещал прийти, — ответил Баскет и важно посмотрел в мою сторону.

Ко мне подошел Федя Зайцев. Мы его снова избрали звеньевым. Парень он очень старательный и любит командовать.

— Юра, видишь, сколько собрали железа, — взволнованно сказал он. — А мы еще и не думали… Директор премию установил: отряд, собравший больше всех железа, получает футбольную форму.

— Бутсы купят?

— Факт.

— Все понятно, — угрожающе протянул я. — То-то Баскет так старается. Отца подговорил. Шоферы железо возили из гаража.

— Я тоже видел: шоферы возили, — возмутился Федя и стиснул маленькие кулаки. — Это же нечестно!

Федя Зайцев у нас в классе самый слабый. Любой мальчишка его поборет запросто. Но Федя решил стать сильным. Целыми днями он сжимает пальцами резиновый мячик, чтобы развить руки. С мячиком он не расстается даже во время уроков.

Скоро весь наш класс собрался на школьном дворе. Федя Зайцев обходил ребят и рассказывал о премии, которую установил директор за сбор железа.

— Ребята, а где наш вожатый? — спросила Настя Вяткина.

— Злата Рыжова болеет. Ногу она вывихнула! — охотно сообщил Заяц.

— Юра, надо забрать нашу балку, — сказала возбужденно Настя. — Она сверху лежит.

— Требуйте! Пусть отдадут! — горячился Федя.

Мы направились к куче. Но Баскет загородил дорогу. Он поднес кулак к носу Феди Зайцева и вызывающе сказал:

— Попробуй, Заяц, сунься! Влеплю!

— Тарлыков, отдай балку! — Настя смело направилась вперед. — Меня не ударишь. Мы с Мурашкиным грузили балку на машину.

— Я не видел, как вы грузили, — Баскет громко засмеялся. — Рядом не стоял.

— Баскет, отдашь! — спокойно сказал я. — Я за Алешкой сейчас смотаюсь. Он привез балку, пусть и забирает.

— Я с тобой! — решительно заявила Настя. — Обещал показать карьер.

— В другой раз поедем. Я один быстрей. Моментом обернусь.

Настя отвернулась. Принялась носком туфли ковырять землю.

— Еще успеем съездить. Не сердись! — оправдывался я.

— Не берешь? Да?

Я убежал, чтобы не поддаться уговору. Мне повезло: на дороге показалась машина. Я не стал дожидаться, когда шофер распахнет передо мной двери кабины и пригласит сесть рядом с ним. На ходу вскочил в кузов. Несколько раз перекувыркнулся через голову, перелетел от одного борта к другому, прежде чем ухватился за высокую кабину.

«Хорошо, что не взял с собой Вяткину, — подумал я. — На ходу бы не вскочила!»

Машина все время подпрыгивала, как будто шла галопом. Алешка объяснял мне, что у МАЗа короткая рама.

Шофер МАЗа был настоящий артист. Наш самосвал летел, словно тяжелый танк, свирепо рыча, обдавая черным дымом встречные машины.

Скоро с высокого кузова мне стала видна круглая чаша карьера. Пока не вырос глиняный откос, я хорошо успел рассмотреть экскаваторы. Ребристые стрелы с тяжелыми ковшами и лопатами то и дело взлетали к облакам.

— Красота!

Шофер круто повернул, и картина сразу изменилась: теперь уже было видно стену с желтыми и белыми пластами песка и мела.

Мы вовремя успели проскочить железнодорожное полотно: упала длинная палка шлагбаума, и, пронзительно гудя, промчался электровоз, таща за собой длинный состав думпкаров. С гремящих металлических платформ ветер сдувал песок.

Шофер свернул на бетонку. Резко затормозил, и я, не ожидая этого, больно ударился спиной. Через заднее стекло заглянул в кабину.

Шофер достал из кармана комбинезона мятую пачку «Беломора» и закурил.

По дороге прямо на нас двигался МАЗ с огромной цистерной. Из толстой трубы под радиатором во все стороны широким веером разлетались струйки воды.

«Ловко придумали дорогу мыть! — догадался я. — Для шоферов стараются».

Бетонка кончилась, и машина снова запрыгала по разбитой, ухабистой дороге. Мы оказались на среднем горизонте. На самом краю песчаного уступа стоял большой четырехкубовый экскаватор ЭКТ-4.

В стеклянной кабине, весь на виду, за множеством рычагов сидел машинист. Ноги лежали на педалях. Как машинист не спутает, какую ручку надо ему дергать?

Длинная стрела экскаватора упала вниз, и тут же огромный ковш пополз по отвесному склону, вгрызаясь тяжелой зубастой челюстью в песок.

По карьеру понесся пронзительный гудок сирены.

Шофер МАЗа махнул рукой, высовываясь по грудь из кабины, и стал подгонять машину под погрузку. Я быстро спрыгнул на землю и отбежал в сторону. «По технике безопасности шофер не имеет права оставаться в кабине, — вспомнил я пояснения Алешки. — Должен он знать. А вдруг экскаваторщик промахнется, и ковшом снесет кабину?»

Я с испугом уставился на экскаватор. Четырехугольная стрела описала полукруг и повисла над машиной. Зубастый ковш раскололся. Песок зашуршал и брызнул тонкими струйками через редкие обточенные зубья. Но уже через секунду он пополз по железным стенкам и всей массой многих тонн ударил с высоты по дну самосвала. Большой МАЗ подпрыгнул, как резиновый мячик.