Компания «Необузданные таланты» - [7]

Утром, когда Уэверли перелистывал свежие журналы, ему вдруг пришла в голову блестящая мысль. Он сразу же позвонил Эмме Краник и попросил ее зайти.

— Не хотите ли попутешествовать? — спросил он девушку. — Вам нравятся новые люди, новые страны?

— Ой, очень! — воскликнула Эмма. — Я ведь до этого с дядиной фермы вообще никуда не уезжала.

— А трудности вас не пугают? Вы, например, холода не боитесь?

— Нет, мне никогда не бывает холодно, — сказала она. — Я всегда могу согреться — тем же способом, что и устроить пожар.

— Вот и отлично! В таком случае… — И Уэверли схватил телефонную трубку. Через пятнадцать минут договоренность о свидании этой носительницы полтергейста с нужными людьми была достигнута.

— Эмма, — спросил Уэверли, — вы когда-нибудь слышали об экспедиции Харкинса?

— Нет, — сказала она, — а что?

— Дело в том, что они отправляются в Антарктиду и одной из основных проблем в подобных экспедициях всегда является потребность людей в тепле. Вы догадываетесь, куда я клоню?

Девушка улыбнулась:

— По-моему, да.

— Ну тогда поскорее отправляйтесь к ним и постарайтесь убедить их в своих возможностях. Нет, погодите! Я поеду с вами. Для экспедиций в Антарктиду такие, как вы, должны быть на вес золота!

Убедить участников экспедиции не составило никакого труда. Это были женщины-ученые, которые после семи-восьми демонстраций редкостных возможностей Эммы пришли к выводу, что эта девушка для них — просто находка. Сильная и здоровая, она легко могла тащить по снегу груз, равный собственному весу, и, обладая способностью к самообогреву, «функционировала» при любой погоде. А уж ее способность разжигать огонь «взглядом» была выше всяческих похвал!

К себе в офис Уэверли вернулся ленивой походкой победителя; на губах у него играла самодовольная улыбка. Когда-нибудь такие девушки, как Эмма, очень пригодятся на Марсе, в исследовательской колонии землян. Тепло в разреженном марсианском воздухе сохранить особенно трудно, и Эмма отлично впишется в число колонистов.

Подобные успехи всякий раз укрепляли веру Уэверли в великое будущее парапсихологии. Для всех необузданных талантов безусловно должно найтись свое место и применение! Вопрос лишь в том, как его найти.

В офисе его поджидал сюрприз: Эскин. Дорис глядела грозно.

— Что случилось, Сид? — спросил Уэверли. — Просто захотелось повидаться с нами?

— Я ушел от них навсегда, — печально отвечал Эскин. — Меня уволили, мистер Уэверли!

— Но почему?!

— Они ненастоящие ученые! — еще более печально покачал головой Эскин. — Я продемонстрировал им результаты своих пробных исследований, так они просто в ужас пришли, представляете? Ученые — и пришли в ужас!

Уэверли с трудом сдержал улыбку. Он-то всегда считал, что подобные исследовательские проекты — полнейшая ерунда и не способны приоткрыть даже шестнадцатой доли истинного положения дел.

— Кроме того, — возмущенно продолжал Эскин, — они просто не в состоянии быть беспристрастными. Я произвел небольшую серию исследований частной жизни этих, с позволения сказать, «ученых» — просто в качестве контрольного фактора, — и они тут же вышвырнули меня вон!

— Жаль! — с искренним сочувствием сказал Уэверли, избегая взгляда Дорис Флит.

— Я пытался доказать им, что в моих научных изысканиях нет ничего дурного, — снова заговорил Эскин. — Я даже показал им те дневники, где описывал ваши отношения с мисс Флит…

— Что?! — Дорис поперхнулась и так резко вскочила, что с грохотом уронила стул, на котором сидела.

— Ну да, показал. Я всегда храню все свои отчеты о проделанных опытах! — гордо заявил экстра сенс. — Чтобы вести дальнейшую работу, стоит только просмотреть их, и…

— Ну все, с меня хватит! — заявила Дорис. — Господи, какой… Вышвырни его отсюда немедленно, Сэм!

— Это же ничего не даст! — возразил Узверли. — Он все равно будет продолжать наблюдать за нами.

На мгновение Дорис, казалось, окаменела, поджав губы так, что они превратились в тонкую ниточку.

— Нет, я этого больше не потерплю! — вдруг выпалила она. — Не желаю терпеть! — И, схватив сумку, двинулась к двери.

— Ты куда? — окликнул ее Уэверли.

— В монастырь! — И Дорис исчезла за дверью.

— Она все равно вам не подходит, — утешил его экстрасенс. — Чересчур жеманна. Я ведь изучал ваши сексуальные устремления достаточно внимательно, и вы…

— Заткнитесь, Эскин! — рявкнул Уэверли. — Дайте же спокойно подумать! — Но в голове было абсолютно пусто, будто все мысли разом улетучились. Какую бы работу он Эскину ни подыскал, тот все равно будет продолжать свои «наблюдения». А стало быть, на свадьбе можно поставить крест…

— Ступайте в ту комнату, — велел он экстрасенсу. — Я хочу остаться один.

— Может быть, мне оставить вам отчет о проделанной работе? — предложил Эскин, показывая толстенную пачку исписанных листков.

— Да, оставьте. Положите на стол.

Эскин удалился, а Уэверли сел и стал думать.

И думал несколько дней — неустанно, ежеминутно думал: что делать с этим типом? Утром после той сцены Дорис, разумеется, на работу не вышла; на следующий день тоже. Уэверли позвонил ей, но телефон не отвечал.

Огнеопасная девица Эмма Краник — этот ходячий полтергейст — благополучно отбыла вместе с антарктической экспедицией; в прессе по ее поводу было немало восторженных откликов.