Коммуналка - [7]
— А у меня мамка вчера на рынке щуку купила. Икры в ней было — ужасть!
— А я эту икру ложками ел. Черную. Когда мы в Астрахань к тетке на пароходе плавали.
— А у Лики отец золотые сережки ей купил. С алмазами! И уши уже прокололи.
— Ну и что! А мне уши завтра проколют! Это ничего страшного: черный хлеб подложить под мочку, взять толстую иголку, швейную, и очень крепко прижмуриться…
— А что вставлять-то будешь? Надо золото вставлять. А то дырки загноятся.
— А у нас есть золотые сережки.
— Это откудова?.. Ха!.. Граф Борис Иваныч, что ли, даст напрокат?..
— Вот и нет! Это бабушкины.
— Бабушка же твоя нищая — откуда у нее золото?
— А я завтра на день рожденья к Динке иду. Там у нее ананасов будет — целая гора! И шоколадные конфеты с вином внутри. Раскусишь — а там вино. И запьянеем.
— А ты чево Динке подаришь?
— Скакалку.
— Э! Она тебя засмеет. Нужна ей твоя скакалка. Динка ведь богатая.
— А моя мама еще богаче, еще богаче!
— Иди ты врать.
— Да, да, да! Она клад закопала. За гаражами. Она сказала: “На черный день”.
— А что такое — черный день?
— Это когда кругом тучи и уже совсем ничего вокруг не видно.
ДЕНЬ РОЖДЕНЬЯ
Часть вторая
АЛЕКСАНДРА
— Санька… Дура моя, че плачешь?..
— Как я буду встречать Новый Год… Как…
— Ну, как — обыкновенно. Елочку нарядишь. Телик врубишь… Тебя никуда еще… никто… не приглашал?..
— Степка… Ты же знаешь — че спрашиваешь… Я с тобой хочу…
— Со мной?.. Да брось ты… Со мной не выйдет. Я в другие места иду.
— Степушка… Зачем в другие… Мы же — с тобой…
— Прекрати. Ты меня уж всего обревела. От меня в ресторане уже бабьими слезами пахнет. Ты как фонтан Бахчисарайский.
— Степушка… Я трехслойный торт испеку… Я уж и бутылочку купила — твой любимый “Белый аист”…
— Одной мало. Это на один хамок.
— Еще достану… Степонька… А мне пить уже нельзя.
— Че городишь?..
— Степ-ка… Я ведь…
— Ну, ты… крольчиха!.. Как это я не подрассчитал… Или ты — меня обманула?..
— Я не хотела!..
— Врешь, хотела. Хотела, лягушка. Встречай теперь Новый Год… вдвоем. А я пошел. Мне пахать в кабаке надо.
— Сте-пуш-ка… Я ведь и имя ему… уже придумала…
САНЬКА БЕРЕМЕННАЯ
В танце можно станцевать жизнь.Особенно если танцовщица — пламенная испанка.У ног Марии Виторес весь мир. Иван Метелица, ее партнер, без ума от нее.Но у жизни, как и у славы, есть темная сторона.В блистательный танец Двоих, как вихрь, врывается Третий — наемный убийца, который покорил сердце современной Кармен.А за ними, ослепленными друг другом, стоит Тот, кто считает себя хозяином их судеб.Загадочная смерть Марии в последней в ее жизни сарабанде ярка, как брошенная на сцену ослепительно-красная роза.Кто узнает тайну красавицы испанки? О чем ее последний трагический танец сказал публике, людям — без слов? Язык танца непереводим, его магия непобедима…Слепяще-яркий, вызывающе-дерзкий текст, в котором сочетается несочетаемое — жесткий экшн и пронзительная лирика, народный испанский колорит и кадры современной, опасно-непредсказуемой Москвы, стремительная смена городов, столиц, аэропортов — и почти священный, на грани жизни и смерти, Эрос; но главное здесь — стихия народного испанского стиля фламенко, стихия страстного, как безоглядная любовь, ТАНЦА, основного символа знака книги — римейка бессмертного сюжета «Кармен».
Что это — странная игрушка, магический талисман, тайное оружие?Таинственный железный цветок — это все, что осталось у молоденькой дешевой московской проститутки Аллы Сычевой в память о прекрасной и страшной ночи с суперпопулярной эстрадной дивой Любой Башкирцевой.В ту ночь Люба, давно потерявшая счет любовникам и любовницам, подобрала Аллочку в привокзальном ресторане «Парадиз», накормила и привезла к себе, в роскошную квартиру в Раменском. И, натешившись девочкой, уснула, чтобы не проснуться уже никогда.
Где проходит грань между сумасшествием и гениальностью? Пациенты психиатрической больницы в одном из городов Советского Союза. Они имеют право на жизнь, любовь, свободу – или навек лишены его, потому, что они не такие, как все? А на дворе 1960-е годы. Еще у власти Никита Хрущев. И советская психиатрия каждый день встает перед сложностями, которым не может дать объяснения, лечения и оправдания.Роман Елены Крюковой о советской психбольнице – это крик души и тишина сердца, невыносимая боль и неубитая вера.
Это книга о бароне Унгерне, о казаках и солдатах его трагически знаменитой Азиатской дивизии, о Катерине Терсицкой-Семеновой, аристократической жене атамана Семенова. Разветвленный интересный сюжет, связанный с восточной мистикой смерти – тибетской религией бон-по и ее жрецами. Грохочут выстрелы – а рядом любовь, и ей нипочем ужасы времени и преграды братоубийственной войны…Портрет Унгерна в романе – не вполне документальный, хотя и достаточно убедительный. Казаки, простые жители Урги, правитель Халхи Богдо-гэгэн, русские офицеры – вот подлинные герои этого восточносибирского русского эпоса.Роман впервые опубликован в Праге в 2004 году.
Судьба Алены – героини романа Елены Крюковой «Царские врата» – удивительна. Этой женщине приходится пройти путь от нежности к жесткости, от улыбок к слезам, от любви к ненависти и… прощению.Крюкова изображает внутренний мир героини, показывая нам, что в одном человеке могут уживаться и Божья благодать, и демоническая ярость. Мятежная и одновременно ранимая Алена переходит грань Добра и Зла, чтобы спасти того, кого любит больше всех на свете…
«Яркая, страстная книга о любви» («Литературная газета», Москва, 2008).Простая русская девушка, волею судеб попавшая в Японию, в портовый иокогамский бордель, и моряк русского флота Василий встречаются, чтобы соединить сердца на всю жизнь, изобилующую драматизмом и приключениями.Они оба странствуют, бедствуют, страдают. Василий покидает возлюбленную — жизнь слишком тяжела, ее жестокость разрубает, казалось, безраздельно слившиеся судьбы.Лесико Фудзивара становится знаменитой певицей в Шанхае. Трагизм и обреченность русской эмиграции на Востоке, непростые судьбы русских людей на чужбине показаны в живописном соприкосновении с утонченной сакральной тайной Востока, с древними обрядами и традициями.Лесико Фудзивара становится носительницей одной из таких тайн.