Коммандер - [7]

Теперь он оказался на площади с её величественными деревьями и двумя длинными лестницами, зигзагами спускающимися к гавани — еще добрую сотню лет назад британские моряки окрестили их «Косичками» — тут было сломано большое количество рук, ног и разбито бессчетное количество голов. Джек подошел к невысокому парапету, соединявшему верхние площадки лестниц, и стал разглядывать огромное замкнутое водное пространство, слева простиравшееся до видневшейся вдали высшей точки гавани, а справа — до острова-лазарета и находящегося в нескольких милях узкого входа в нее, защищенного крепостью. Слева от Джека виднелись торговые суда: множество, практически сотни, фелюк, тартан, шебек, пинков, полакров, полакров-сетти, гуари и баркалонов — словом, всех типов средиземноморских парусных вооружений, и множество других, пришедших из северных морей: португальские рыболовы, углевозы-шаты, ловцы сельди. Впереди и справа от него стояли военные суда: два линейных корабля, оба 74-пушечники; изящный 28-пушечный фрегат «Ниоба», экипаж которого наносил ярко-красную полосу вдоль борта ниже окрашенного в шахматную клетку ряда пушечных портов и над стройным транцем, в подражание испанским кораблям, которыми так восхищался его капитан. Там же стоял целый ряд транспортников и других судов, а между ними и лестницами на причале сновало взад-вперед бессчетное количество шлюпок — лонгботы, барки, спущенные с линейных кораблей, баркасы, катера, ялы и гички. Прямо перед ним внизу еле полз четырёхвесельный ялик с бомбардирского кеча «Тартар», осевший под тяжестью его огромного казначея так, что до воды оставалось всего каких-то три дюйма. Еще правее великолепная линия набережной загибалась в сторону эллинга, артиллерийских и продовольственных причалов и карантинного острова, который скрывал множество других судов.

Джек напряг зрение и приподнялся на фут над парапетом в надежде хоть краешком глаза увидеть свою новую отраду, но напрасно. Он неохотно повернул налево, где находилась контора мистера Уильямса - маонского представителя гибралтарского призового агента Джека, его контора размещалась в солидном здании фирмы «Джонстон и Грэм». Именно в эту контору ему и следовало зайти теперь. Помимо того, что Джек ясно понимал, насколько глупо носить золото на плече и не иметь его в кармане, он остро нуждался в наличных для целого ряда серьезных и неизбежных расходов на разные подношения, презенты и прочее, чего нельзя получить в кредит.

Он вошел с крайне уверенным видом, словно только что лично одержал победу в битве на Ниле. Приняли его радушно, и после того как с делами было покончено, агент спросил:

— Полагаю, вы виделись с мистером Болдиком?

— Лейтенантом «Софи»?

— Именно.

— Но он же отплыл с капитаном Алленом, он на борту «Палласа».

— Тут вы, сэр, некоторым образом ошибаетесь, если можно так выразиться. Он в госпитале.

— Да что вы говорите.

Агент улыбнулся и, пожав плечами, укоризненно развел руками: он говорит правду, а Джек вздумал удивляться, но агент просит прощения за свою осведомленность.

— Болдик сошел на берег накануне вечером, и его отправили в госпиталь с легкой лихорадкой. Небольшой госпиталь за монастырем капуцинов, а не тот, что на острове. Сказать по правде… — Тут агент прикрыл ладонью рот и вполголоса продолжил: — Он и хирург «Софи» не сошлись во взглядах, и перспектива оказаться в его руках во время плавания ничуть не устраивала Болдика. Несомненно, как только он поправится, то присоединится к ним в Гибралтаре. А теперь, капитан, — продолжал агент, натянуто улыбаясь и пряча глаза, — смею обратиться к вам с просьбой, если позволите. У миссис Уильямс есть молодой кузен, который с детства мечтает отправиться в море — хочет впоследствии стать казначеем. Мальчик он смышленый, и у него превосходный, четкий почерк. Юноша работает у нас в конторе с Рождества, и я убедился, что он хорошо считает. Поэтому, капитан Обри, сэр, если у вас нет никого на примете на должность вашего писаря, то вы бесконечно меня обяжете… — Улыбка на устах агента то появлялась, то гасла: он не привык кого-то упрашивать, тем более морских офицеров, и чувствовал себя крайне неловко, боясь отказа.

— Признаться, — поразмыслив, произнес Джек, — на примете у меня никого нет. Разумеется, вы за него ручаетесь? Что ж, хорошо, тогда я вот что вам скажу, мистер Уильямс. Если в придачу к нему вы найдете мне матроса первой статьи, то я возьму вашего мальчика.

— Вы это серьезно, сэр?

— Да… пожалуй, что да. Ну конечно, да!

— Тогда по рукам, — отозвался агент, протягивая ладонь. — Вы не пожалеете, сэр, даю слово.

— Я в этом уверен, мистер Уильямс. Возможно, мне лучше было бы взглянуть на него.

Дэвид Ричардс оказался обыкновенным, бесцветным юношей. Бесцветным в буквальном смысле, не считая нескольких лиловых прыщей на лице. Но было что-то трогательное в его сдерживаемом волнении и отчаянном желании угодить. Ласково посмотрев на него, Джек проговорил:

— По словам мистера Уильямса, у вас хороший и четкий почерк, сэр. Вы не могли бы составить для меня записку? Она предназначена штурману «Софи». Как его звать, мистер Уильямс?