Комиссары - [6]
А л е к с е й (нежно). Оляна! Садись-ка… Покачаю!
О л я н а (садится на доску и медленно качается, напевая песню).
Алексей обнимает и целует ее.
(Отстраняет его.) Перестань! Люди идут…
А л е к с е й. Качели готовы. Идите качаться.
Д е в у ш к и бегут, смеются, визжат.
1-я д е в у ш к а. Меня покачай, Алексей!
2-я д е в у ш к а. Нет, сначала меня!
Из ворот своего дома выходит Т о й м е т.
А л е к с е й. Ну, ты, стрекоза-егоза, зеленые глаза! Успеешь! Сперва надо стариков покачать. (Тоймету.) Дядя Тоймет! Пожалуйте!
Т о й м е т. Сами качайтесь! Старикам сейчас не до того.
А л е к с е й. Покачайся, покачайся, дядя Тоймет. Вспомни молодость!
Тоймет садится. Алексей и Оляна качают его.
Т о й м е т. Ну, спасибо. Уважили старика. Только вы меня не очень подбрасывайте, — как бы голова не закружилась… Как молодость ни вспоминай, а года-то уж не те!
Останавливают качели. Тоймет сходит.
Спасибо, дети мои! Эх, так ли мы, бывало, качались. До самой перекладины взлетали, а сердце — хоть бы что! Качайтесь, веселитесь!
А л е к с е й. Дядя Тоймет, Актанай из Казани приехал… Сегодня народу кое-что расскажет. Приходи и ты!
Т о й м е т. Знаю, сынок, знаю. Приду. А пока народ соберется, к Шарпату схожу. (Уходит.)
А л е к с е й. Ну, кто хочет, садись! Через перекладину перекинем!
О л я н а. Я сяду! (Садится.)
1-я д е в у ш к а. Ну, держись, Оляна! А то взлетишь высоко, своих не узнаешь.
Качаются по очереди, шутят, смеются.
М и к а й (прибегает). Актанай идет! Дяденька Актанай!
Входит А к т а н а й.
А л е к с е й (девушкам). Слезайте! Довольно. Завтра покачаетесь. Сейчас Актаная посадим.
А к т а н а й. Я успею.
А л е к с е й. Садись, садись.
Входит С а с к а в и й.
Вот и Саскавий пришла. И ее посадим!
Усаживают ее рядом с Актанаем.
О л я н а. Ну, держитесь крепко! Друг за дружку… Мы вас покачаем. (Толкает доску.)
А к т а н а й. А что же песни никто не поет? Разве можно в «Ага-пайрем» без песен?
А л е к с е й. Где она — наша музыка?
Б у р о в (выходит вперед со скрипкой). Вот он — я. (Играет на скрипке.)
Девушки поют. Алексей и Оляна пляшут. Входит Н и к о л а й, смотрит.
Входит С е м е н. Увидав Актаная и Саскавий на качелях, мрачнеет. Отводит в сторону Микая.
С е м е н. Давай устроим штуку! Народ насмешим…
М и к а й. Какую?
С е м е н. Когда Саскавий слезет, раскачаем Актаная и так подбросим, чтобы он свалился, вот смеху будет!..
М и к а й. Ты что? С ума спятил? Дядю Актаная свалить? Нет, не желаю!
Микай отходит от Семена. В это время Актанай шепчет что-то на ухо Саскавий. Она слезает с качелей и подходит к Семену.
С а с к а в и й. Ты что, Семен, один стоишь в стороне?
С е м е н. Опять ты с Актанаем вместе?
С а с к а в и й. Ну, подумаешь, какое дело. Посадили девушки…
С е м е н. А почему с ним посадили?
С а с к а в и й. Потому что он уже сидел на доске… Не просить же мне кого-нибудь другого… Обижать Актаная не за что… Но если ты так — я пойду…
С е м е н. Куда?
С а с к а в и й. В деревню схожу. А что здесь интересного?
С е м е н. И я с тобой пойду. Можно?
С а с к а в и й. Ну, конечно, можно.
Оба уходят. Буров, следивший за этой сценой, подмигивает Актанаю.
Н и к о л а й. Теперь народ собрать!..
Б у р о в (утвердительно кивает головой). Проверь еще, раз, все ли в порядке… Посты расставлены?
Н и к о л а й. Все будет сделано. (Уходит.)
Б у р о в (Актанаю). Ты покороче, а то, сам понимаешь, каждую минуту могут помешать… Самую суть! В двух словах изложи… А там — листовки свое дело сделают…
А к т а н а й. Все понятно. Ты себя береги…
Б у р о в. Обо мне не беспокойся! (Берет скрипку, играет, все поют.)
Собирается народ. Приходят Ш а р п а т, Т о й м е т, А х м е т, потом — Т о р а е в.
А к т а н а й (поднимается на штабель. Все затихают и приближаются к нему). Товарищи! Друзья! Нам вчера не дали поговорить… Вы просили рассказать про войну… Не кончилась еще война! Неделю тому назад произошла страшная катастрофа: в морском бою в Цусимском проливе японцы разгромили эскадру бездарного адмирала Рожественского. Из двадцати военных судов осталось только одно. Сколько людей погибло! Но война продолжается. А ведь одни эти погибшие суда обошлись народу в 400 миллионов рублей.
А х м е т. Вот куда наши денежки идут!
Ш а р п а т. А из нас последнюю копейку выжимают…
Ропот, возгласы.
А к т а н а й (жестом успокаивает слушателей). Царь надеялся, что война с Японией поможет ему разделаться с надвигающейся революцией… Надеть на рабочих да на крестьян серые шинели и отправить их за тридевять земель погибать, — и вся недолга. Так думал царь. Да вышло по-другому. Война не только не остановила революции, она ее приблизила. Война показала всем подлинное лицо царского правительства. Теперь всем ясно, что царь и его приспешники — враги народа.