Комендант Транссиба - [6]

Конан Париж — Стамбул за последние годы начал безгранично доверять Гриншпуну и сейчас послал его в Анкару. Дело было важным. Чёрные викинги решили договориться с персами, которых спервоначала резали, как белых. В обмен на спокойствие они хотели, чтобы те прошли берегом Каспия и потревожили калмыков, поставлявших лошадей, да и добровольцев в евразийские войска.

— Я великий посол викингов к персам, — Борис медленно кивнул и надменно сжал губы. — А ещё мы дадим вам сто танков с тремя комплектами боезапаса.

Он засмеялся.

С последней встречи Ложкина и Гриншпуна прошло три года, и сейчас президента интересовало очень многое. Борис не спеша рассказывал.

До сих пор чёрным викингам не удалось вырезать белых в Скандинавии. Две десантные экспедиции после малых успехов были сброшены обратно в море. На Карельский перешеек они сунулись, ну и здорово обожглись на легендарной линии Маннергейма. А дальше идти на север, в обход Ладожского озера, им показалось холодно.

На Балканах держатся сербы и хорваты, не давая прямого хода в Турцию и Ближний Восток. Ложкин кивнул, от него дней десять назад уехали посланцы южных славян. Они намеревались перебраться к русским, так как викинги решительно упёрлись разделаться с ними уже в следующем году. Сейчас подготавливалась операция по вывозу в Крым примерно двухсот пятидесяти тысяч оставшихся в живых сербов, хорватов, греков, боснийцев и албанцев.

— Но это не главное, — Борис свернул самокрутку и закурил. — В Лондоне, в лабораториях физической школы викинги смогли собрать человека.

Ложкин, нарезавший лимончик к коньяку, отложил нож.

— Клонировали, что ли? — он прищурил глаза.

Борис покачал головой.

— Нет, — он стряхнул пепел в блюдечко. — Никакого клонирования. Это же бесперспективный путь, ты знаешь. Смастерили с помощью объёмного принтера какого-то. Деталей точно не знаю. Мне про это рассказал помощник советника по науке, он чего-то хочет подружиться со мной. Говорит, несколько экземпляров сделали с программой какой-то в башке. Хотят бойцов клепать, как раньше автомобили на конвейере делали.

— А зачем им они? — вошёл в разговор хмурый разведчик. Он воспринял услышанную информацию, как возможную угрозу. — Запрограммированные, может даже, белые, они же могут внедряться к нам. Этого раньше не было, и мы к этому не готовы. Сейчас придётся всех беженцев с запада проверять, — сделал разведчик вывод и задумался.

Президент и Гриншпун посмотрели на него, потом друг на друга.

— Ну, это должно быть нескоро, — Борис потушил сигарету. — Дней десять назад он мне про это сказал, сейчас этих штампованных, должны на учёбу отправить, подготовить. Там много дел у них. Да и сделали то ли двух, то ли трёх, проблемы ещё могут быть с ними. Так что эта угроза, по — моему, не близкая. Но знать об этом надо, на всякий случай.

— А как они программировали? — вдруг встревожился Ложкин. — Компьютеры же накрылись давным — давно. Из всей технологий этих только рации ламповые на УКВ остались, да телефоны проводные работают. Что они, смогли выход найти?

— Никаких компьютеров там близко нет, — Гриншпун покачал головой. — Это точно знаю. Какие-то биотехнологии. Вся электроника уже лет двадцать как под строжайшим запретом. Чудом выжили, когда беда эта случилось, и никто рисковать не хочет.

Разговор трёх приятелей продолжался до утра. Потом, когда уже солнце полностью выкатилось из-за горизонта, Ложкин отправился на катере обратно в Казань. Разведчик остался с Борисом. Поспав часов пять, они занялись муторной, однако необходимой работой. Гриншун отвечал на вопросы, разведчик записывал. Времени у них было мало. Борис должен был завтра улетать. Его автожир уже подготовили к вылету. Когда посол Конана Париж — Стамбула снова сможет встретиться со своими единственными союзниками, было неизвестно.

Дома

Руслан Набоков прилетел в родной город во второй половине дня. «Лидия» приземлилась около здания драмтеатра на площадку, где много лет назад били цветные фонтаны. Поблагодарив экипаж вертолёта, спросил у них, когда они обратно в Казань.

— Да попозже, — ответил командир. — Сейчас здесь пара эскадрилий наших соберётся, будем решать, кто с вами в Сибирь пойдёт. Шесть машин надо, со сменными экипажами, техниками, запчасти. Завтра наш вертолётный царь прибудет и начнём думать.

Комэска вспомнил, как в Казани его познакомили с директором вертолётной службы — невысоким, юрким, абсолютно лысым Ионой Заббаровым. Царём его прозвали за неожиданно мощный при такой комплекции бас и склонность в трудных разговорах переходить с «я» на «мы».

Машина отвезла Набокова в Мотовилиху, где он разместился в одной из многоэтажек. После давней катастрофы оставшиеся в живых специалисты, придя в себя, смогли сохранить в рабочем состоянии Камскую ГЭС. Она давала достаточно энергии для пушечного завода, десятка других предприятий и обеспечивала электричеством около тысячи многоэтажек.

Первым делом Набоков проверил, как устроились его пограничники. Эскадрон разместился в зданиях бывшей семинарии, ставшей в советское время военным училищем, а затем скопищем разных фирм и компаний. Удобные помещения для личного состава, а для лошадей и волкодавов инженерная рота уже начала строить деревянные конюшни и псарни.