Комендант Освенцима. Автобиографические записки Рудольфа Гесса - [34]

Когда беглеца ловили, его — по возможности в присутствии Айке — проводили в лагере перед строем заключенных. На шее у него висел огромный щит с надписью «Я снова здесь». При этом заключенный должен был бить в барабан, который на него тоже вешали. После прохода перед строем его наказывали 25 ударами палок и отправляли в штрафную роту.

Эсэсовец, который нашел или схватил его, отмечался приказом по части и получал внеочередной отпуск. Посторонние — полицейские или штатские — получили денежные подарки. Если благодаря своей бдительности, эсэсовец предотвращал побег, Айке поощрял его отпуском и повышал в чине. Айке хотел быть совершенно убежденным в том, что для предотвращения побегов делается всё, что для этого применяются все возможные средства.

Эсэсовец, допустивший побег, наказывался строго, какой бы ничтожной ни была его вина. Еще суровее наказывались заключенные, помогавшие при побеге.

Здесь я хотел бы описать несколько необычных побегов. Семеро опасных преступников сумели сделать подкоп из своего барака, стоявшего недалеко от проволочного ограждения. Они прорыли подземный ход под препятствиями и бежали в лес. Извлеченный грунт они прятали под полом барака, стоявшего на сваях, а лаз в подземный ход сделали под одной из кроватей. Они работали много ночей, и никто из соседей по бараку этого не заметил. Неделей позже один из наших блокфюреров встретил одного из бежавших вечером на улице Берлина и арестовал его. На допросе беглец выдал место, в котором прятались остальные, и всех удалось схватить.

Из глиняного карьера, несмотря на повышенные меры безопасности, достаточное количество постов и проволочные заграждения, удалось бежать одному гомосексуалисту. Не было никаких зацепок, которые помогли бы понять, каким образом он смог совершить побег. Выезжавшие поезда с глиной лично проверяли два эсэсовца и начальник команды. Работа огромных поисковых отрядов, многодневные поиски в окрестных лесах — всё это не принесло результата.

И только спустя 10 дней пришла телеграмма с пограничного поста Варнемюнде о том, что беглец доставлен туда рыбаками. Его привезли туда, чтобы он показал путь, которым бежал. Он готовился к побегу в течение многих недель, обдумывая все возможности. В конце концов, осталась только одна — отъезжающие вагоны с глиной. Он усердно работал, чем и отличился. Его назначили смазчиком вагонов и осмотрщиком рельс. Он долго наблюдал за процессом осмотра отъезжающих поездов. Каждый вагон осматривали сверху и снизу. Их отвозил дизельный локомотив, однако под машину никто не заглядывал, потому что она была закрыта жестью почти до рельс. Однако он заметил, что сзади локомотива лист жести закреплен плохо.

Когда поезд остановился для проверки, он забрался под локомотив, зацепился между колесных пар и так уехал. На ближайшем крутом повороте, где поезд сбавил скорость, он отцепился. Поезд проехал над беглецом, и он исчез в лесу. Ему было ясно, что бежать надо в северном направлении.

Вскоре побег обнаружили, и начальник команды позвонил в лагерь. Прежде всего в таких случаях моторизированные отряды занимали мосты. Когда заключенный подошел к Большому водному маршруту Берлин-Штеттин, он увидел, что мост занят. Он спрятался в дупле ивы, из которого мог видеть канал и мост. Я сам много раз проехал мимо этой ивы. Ночью он переплыл канал. Дальше он побежал, сторонясь деревень и дорог, в северном направлении. Он раздобыл гражданскую одежду в рабочем домике песчаного карьера. Питался он молоком коров, которых доил на пастбищах, и собранными в полях плодами. Так он прошел Мекленбург и добрался до Балтийского моря. Возле рыбацкой деревни ему удалось раздобыть стоявшую под парусом лодку, и на ней он поплыл в Данию.

Незадолго до входа в территориальные воды Дании он наткнулся на рыбаков, которые узнали его лодку. Рыбаки задержали его и, поскольку сразу заподозрили в нем беглеца, они отвезли его в Варнемюнде.

Один уголовник из Берлина работал маляром в домах эсэсовского поселка за пределами цепи охранных постов. Он завязал знакомство со служанкой жившего там врача и стал ходить в дом, где время от времени работал. Ни врач, ни его жена не заметили любовную связь своей служанки с заключенным. Однажды врач с женой на время уехали, а их служанка получила отпуск. Для уголовника это был подходящий случай.

Служанка оставила приоткрытым окно в подвале, через которое он забрался, когда узнал об отъезде хозяев. На верхнем этаже он снял одну из стенных панелей и под скатом крыши оборудовал для себя тайник. В деревянной стене он просверлил дыру, через которую ему было видно цепь сторожевых постов и большую часть поселка. Он запасся провизией и питьем. На всякий случай у него был при себе и пистолет. Когда зазвучала сирена, он спрятался в укрытии, подтащил к стенной панели мебель и затаился.

Во время поисков обследовались также дома поселка. Я сам в первый день поисков был в упомянутом доме, потому что он, тогда покинутый хозяевами, показался мне подозрительным. Но я не нашел там ничего подозрительного. Был я и в комнате, где под скатом крыши в этот момент сидел уголовник, державший снятый с предохранителя пистолет.